«…То ли пыль, то ли туман. Не разобрать ничего. Сердце защемило не от боли, а как в детстве, если бы шайтан привиделся. Смотрю, летит. Прямо сверху, из неба. Стрелой! Ворона! Как схватила и утащила сапог, который я после боя в окопе снял, чтобы ноги помассировать, пальцы размять, - вспоминает свой сон ветеран Великой Отечественной войны, которому 120 лет. – Я еще тогда подумал, что неспроста такой сон. Оделся, призадумавшись, направился к ручью, подготовиться к утреннему намазу. И надо же было на мину нарваться! Долго потом промотался в разных госпиталях, а в Уфе мне ногу ампутировали. Две операции сделать пришлось, чтобы избежать гангрены. Помню, после операции обиженный я шутил: «Мою ногу вы отрезали, похоронили, теперь другой смерти для меня не будет».
Врачи посмеялись, а он как в воду глядел.
Старейший в мире
Самый взрослый хафиз во всем мире живет ни где-то за бугром, а в Мамедкале Дербентского района Дагестана. Гусейн Шихахмедович Шихахмедов -хранитель мудрости Корана: он и в свои 120 может зачитать многие суры наизусть. Что и говорить, он сам - живая история. Внук Джамал достает паспорт, который всегда неподалеку.
В 1896 году в селе Биркли Кайтагского района родился щупленький мальчик Гусейн. К сведению наших читателей, в этом же году знаменитый Попов изобрел радио, а в Нижнем Новгороде представили первый русский автомобиль. И в этом же году прошла коронация Николая II. В общем, было это в позапрошлом веке! История этого времени богата политическими событиями мирового масштаба. А говорят, столько не живут!
«В 12 лет родители меня отправили учиться в сельское медресе. Без ложной скромности скажу, что я делал успехи. Мной гордились. Потом продолжил учебу в Уркарахе, Маджалисе, других селах у самых разных алимов. Так я и выучил Коран. Арабский знаю лучше родного, даргинского. Потому и приветствую гостей всегда вперемешку на двух языках, с колоритом. Не потому, что хочу блеснуть знаниями, просто так привык жить, привык думать на двух языках. Это не значит, что я русский не знаю. Знаю и очень хорошо», – смеется долгожитель.
Несмотря на свой более чем преклонный возраст, имам держится бодро. Об Октябрьской революции он мало что помнит, только трудовые будни, как сутками вместе с двумя братьями и сестрами в поле трудился.
«Трудно было, но мы какое-то время держалась, - вспоминает Шихахмедов. - И коровы, и овцы, и лошади были. А в 1936 году семью нашу семью, как зажиточных, раскулачили и сослали в Киргизию. Пятнадцать лет провели мы на чужбине, где я продолжил религиозное обучение. Учился у алима Шихали-Кади из Уркараха, которого тоже, кстати, сослали. Там же в середине 1941 года вместе со старшим братом Ахмедом получил повестку о призыве на фронт. Было мне в ту пору 45 лет. Воевали мы с братом бок о бок на Белорусском фронте. Брат тоже вернулся без ноги».
Без папахи - ни шагу
Из старенького приемника передают последние новости о налаживании отношений с Турцией. Гусейн Шихахмедович радуется, как ребенок. Говорит, что переживает за страну, хочет, чтобы все жили в мире. Попутно поправляет папаху, на которую нельзя не обратить внимание.
«Сам сшил. Смотри, какой каракуль. Раньше у меня их много было. Вот только эта осталась. Всякий даргинец сможет сшить такую папаху. Это у нас в крови. Меня вот никто не учил. Как-то само собой пошло. Какой же горец без папахи! – говорит долгожитель. - Сейчас редко встретишь их на голове, чаще запрятаны в шкафу».
Гусейн Шихахмедович рассказывает, что с этим головным убором связаны многие обычаи горцев. Строгие правила гор запрещали молодым людям общаться, влюбляться. И что тогда было делать? Идти сватать страшно, вдруг откажут? И все, позор! Особую роль играла папаха и в делах сердечных - помогала разведать, взаимны ли чувства горца. Головной убор парень закидывал в окно избранницы, и если он оставался в доме, то можно идти сватать. Если папаха вылетала обратно, то надо пытать счастье у другого окна. Или считалось невиданным оскорблением, если с головы сбивали папаху. Если же снял и оставил ее где-то, никто не трогал, понимая, что будет иметь дело с ее хозяином. Бывало, что при ссоре в сердцах как снимет ее – и о землю. Это означало, что он готов стоять на своем до смерти! По традициям, мужчина никогда не должен снимать папаху, если он кого-то о чем-то просит, за исключением просьбы о прощении кровной мести.
Так что и в свои 120 лет Гусейн Шихахмедович - без папахи никуда.
Не знаю я, где этот секрет прячется. Каждому ведь время отведено, видимо, мое еще не подошло
Секрет долголетия
В округе мудреца знают как волевого, сильного человека. Взрослое поколение с тоской вспоминает времена, когда имамом был Гусейн-хаджи. Ни один обряд не проходил без его участия, примирял он и всех враждующих. Впрочем, в Мамедкалу он попал после долгих странствий. В 1952 году жил с родителями в Азербайджане. Спустя шесть лет перебрался по настоянию младшего брата Гаджи в Мамедкалу, но уже без родителей. Стал обучать Корану всех желающих.
«Был за имама. Мечети, правда, в поселке не было. На Джума в Дербент ездить приходилось, но мечеть мы все же построили. В 1994 году закончили строительство. Три раза народ деньги собирал. Директор совхоза Нариман Алиев помог», - рассказывает он.
Аксакала много раз приглашали на телевидение, даже на федеральные каналы, чтобы поведал о секретах долгожительства, которых у него накопилось более чем достаточно. Но Шихахмедович робел, постеснялся большой студии, яркого света и не поехал. А вот нам рассказал обо всех деталях нехитрой аульской диеты и неспешной, размеренной жизни. Оказалось, горец с удовольствием ест кисломолочные продукты.
«А вот мяса много есть нельзя, но без него тоже никак. Не знаю я, где этот секрет прячется. Каждому ведь время отведено, видимо, мое еще не подошло. Дети, внуки и правнуки - моя отдушина. Шестеро было у меня детей. Двое сыновей ушли. Это страшная боль. Не должны родители хоронить детей, но опять – судьба. Так предписано было…»
«У нас ритм жизни совсем иной. Время течет как-то по-особенному, размеренно и плавно, не то, что в городах – вставляет реплику внук Джамал. – Думаю, в этом главный секрет дедова феномена. Конечно, надо учитывать и традиционный образ жизни аксакала, и почти неизменную, выверенную веками систему питания. Нет, других долгожителей я в нашем роду не знаю».
Сам же Гусейн считает иначе.
«Главное, чтобы человек был рядом. Не знаю, как бы прожил без детей. Сын Шихахмед со своей хозяйкой Зайнаб смотрят за мной, как за маленьким, – продолжает наш герой, и скромно добавляет, что, чтобы перечислить всех внуков с правнуками уйдет около получаса. - Они - моя душа и опора».
У крыльца - тахта, самая настоящая, такую сегодня встретишь не в каждом сельском доме. Здесь он проводит добрую часть теплых деньков весной и летом. Теперь все чаще дома, у печки...
У Гусейна Шихахмедовича есть за что любить Дербентский район и своих земляков. Он прожил здесь свои лучшие годы, воспитал здесь четырех сыновей и двух дочерей. Они давно выросли и обзавелись своими семьями, его внуки подрастают, 46 правнуков, которые наверняка тоже станут достойными гражданами. Их он считает самой большой для себя наградой в этой жизни, ни на что, не жалуясь и с теплотой встречая каждого гостя.
Без сапога и «спецэффектов». Реставратор о самоварах и культуре чаепития 
«Не бросать своих» 
Женщина с ведром. Как доярка из горного Дагестана одна справляется с фермой 
Продаст ли Зиявудин Магомедов Fight Nights?