16 ноября 1996 года в дагестанском городе Каспийске прогремел взрыв. От сдетонировавшего тротила в жилом доме погибли 69 человек. Этот теракт стал первым в новейшей истории России, но, увы, не последним. Как живут сейчас люди, пережившие ад? dag.aif.ru поговорил с очевидцами тех событий.
Спаслась чудом
Ноябрьская ночь выдалась морозной, но в квартире Швачёвых витала семейная теплота – пятилетнему Олежке не спалось в своей кроватке. Ёрзал, маялся и в итоге по привычке поднялся на верхний ярус к старшему брату под бочок. Геннадий крепко обнял младшего брата и оба заснули. Больше они не проснутся никогда.
«Старший сын Геннадий обожал читать - у него своя библиотека была из 300 томов. В первом классе Геночка уже 140 слов в минуту читал, учительница хотела его экстерном перевести во второй класс, но решили, что пусть учиться по возрасту. Муж Андрей тоже любил читать. Средний сынок Пашка ответственный такой, хозяйственный, нерасторопный, но внимательный. Младшего Олежку водил в сад», - вспоминает Елена Залова (Швачёва).
В 1996 году старший лейтенант Елена Залова разом потеряла всю семью – мужа Андрея и трёх сыновей.
«Мы с мужем - военные и приехали в Дагестан за два года до трагедии. Мне было 32 года, мужу – 33. Очень нравилось сынишкам в Каспийске – ходили на море, старшие 11-летний Гена и 8-летний Паша учились в школе №6 рядом с домом. 5-летний Олежка, я его называла Аленький цветочек, ходил в садик. На осенние каникулы с Андреем и детьми поехали в Кисловодский госпиталь. У детей в школе перерыв заканчивался, а муж, советского воспитания человек, говорит: «Я поеду с детьми домой, а вы оставайтесь, отдыхайте!» Сколько мы его уговаривали остаться, ну опоздаем в школу на несколько дней – ничего страшного. Нет! Он настоял на своём, и меня уговорил остаться. Андрюша спас мне жизнь тогда», - еле сдерживая слёзы, говорит Елена.
С мужем - начальником военно-медицинской службы погранотряда Даурии Андреем Швачевым - Елена перевелась в Северо-Кавказский округ в Каспийск. Шла первая «чеченская кампания» и супруг выезжал с мотоманевренными группами в места боевых столкновений, но каждый раз возвращался из опасных зон живым. Летом 1995-го за оказание помощи раненым в районе Голубого озера Андрея и Елену наградили медалями «За Отвагу» и «За спасение погибавших». Позже Андрей получил и орден «Мужества» посмертно.
Посчитаем родинки, сынок
О взрыве в своем доме Елена Залова узнала из новостей – по привычке военного она начинала утро с вестей по телевизору. До города ехала автобусом. В Махачкале связалась с оперативно-войсковым отделом и выяснила, что ее мама в пансионате «Чайка», а мужа и детей еще не нашли…
«Мне не говорили, что с детьми и мужем – это давало мне надежду, что они живы. Я три дня сидела у разрушенного дома – на третий день я почувствовала запах своих сыновей. Я знала, как пахнет каждый из них. И тут увидела зелёную курточку старшего сына и поняла: моих нашли. Первым достали из завалов Геночку. Зная, что младший сын любил ложиться с ним, поняла, что следующим будет Олежка. Так и случилось. Потом Андрея. Павла, среднего, как самого моего нерасторопного, неспешного – достали последним. Можете не верить, но я узнала их по запаху», - говорит Елена и на несколько минут замолкает.
«Я обняла каждого сына, посчитала родинки на лице Генки, как мы с ним это делали. Долго обнимала сыночков, говорила с мужем. У кого-то рука сломана… Чувствовала, как они мучились. Я думала, что погибли сразу. Цинковые гробы запаивали на вещевом складе. Я пришла туда, хотела увидеть своих еще раз».
«Батман, я вижу небо!»
Очевидцы вспоминали, как горожане стекались к месту аварии - не просто поглазеть, а чтобы помочь. У всех шок. Никто раньше такой страшной картины не видел, но равнодушным никто не остался. В первые минуты после трагедии было даже непонятно, что именно случилось: облако пыли на фоне темного неба, звон разбитых стекол, крики придавленных плитами пострадавших - жители соседних домов решили, что произошло землетрясение.
«Было ощущение, что дом подняли, перевернули и снова вставили на место», - говорит Батман Темирханов. - Моя семья выжила. Мы всем домом дружили. Новый год и все праздники отмечали вместе – ходили друг другу в гости».
Батман в тот страшный день потерял всё имущество, но это ничто по сравнению с тем, что пережили его друзья и соседи.
«Жена после сильнейшего грохота встала и открыла двери в прихожей, и кричит: «Батман, тут небо и дым». Я оттащил её, почувствовал чёткий запах взрывного устройства – знаю это, поскольку сам сапёр. Слышу крики, рёв, ребёнок где-то заплакал, кто-то кричит «Мама, ты где?». Ужас охватил, но понял, что надо спасть людей. Бегу вниз, и через каждый пролет стоны, плач, разорванные тела», - плачет Темирханов.
«Забывать нельзя! Жаль, что власти мало вспоминают. Мы своими силами установили сквер памяти «Журавли». Здесь 69 кустов в память о каждом погибшем – родственники сами высадили».
В доме этом было два подъезда. Торчали ребрами оголившиеся арматуры. На верхних этажах боковых подъездов оставались жители, которые не могли выбраться оттуда, люди показывали их спасателям. Беда объединила всех. Из соседних домов бежали на помощь.
«Моя жена умерла в 54 года от онкологии, думаю, что этот чёрный день свёл её в могилу. Кто видел эту трагедию – жить, как жил раньше, не может», - придя в себя, говорит Батман.
Забыть нельзя помнить
Елена Залова похоронила семью в Минеральных Водах, на родине супруга, и вернулась в Каспийск. Больше плакать она не могла, вышла на работу, чтобы помогать людям. Считает, что именно это спасло ее от тоски и ухода из жизни. А еще ее отвоевал для жизни второй муж. Майор погранвойск Андрей Залов лично организовывал сбор матпомощи для женщины. На собранные деньги вдова поставила памятник на могиле детям и мужу.
А после офицер настоял на том, чтобы она вышла замуж за него. Уверенный, надежный, Залов убедил Лену, что ее жизнь не кончена. После свадьбы у пары родились дети - Сережа, Саша и Вова. Снова супруг по имени Андрей, снова трое сыновей…
«Старшему 23 года, служит на границе, продолжил династию пограничников нашей семьи. Средний Саша учится на пятом курсе ДГТУ, а младшенький Вова пошёл по стопам родителей – учится на третьем курсе лечебного факультета», - говорит она.
Впервые я улыбнулась через пять лет - в момент рождения Вовы, уже успела забыть, каково – это», - говорит Елена. Ощущать полноту жизни начала лишь после рождения младшего сына.
Остатки разрушенного 58-го дома давно снесли, на его месте стоит стела и плиты с высеченными 69-ю именами погибших. Ежегодно горожане приносят сюда цветы, а в частях погрануправления устраивают траурные мероприятия. И хотя минуло уже 25 лет, память о трагедии жива в сердцах жителей Каспийска, и их раны не затянутся никогда.
«Забывать нельзя! Жаль, что власти мало вспоминают. Мы своими силами установили сквер памяти «Журавли». Здесь 69 кустов в память о каждом погибшем – родственники сами высадили», - говорит Залова.
Четыре года назад Андрей Залов ушел в отставку в звании полковника, уволилась с медицинской службы и майор Елена Залова. Но они так и остались в Каспийске. Они и Темирхановы. Остальные разъехались кто куда. Елена звонит им и до сих пор поддерживает связь.
«Нигде нас не ждут. Тут мы прожили с 1994 года. Все знакомые, нет проблем решить какой-то вопрос. Нас знают, помнят, уважают местные жители. Увы, до сих пор никто не понес наказание за это преступление. Терроризм – самое страшное, что может быть на земле. Его надо искоренить добротой, любовью и душой – чистой душой. Потерять детей – самое страшное для матери. Такое не должно повторяться», - вздыхает Елена.
Виновных нет
Дело о взрыве до конца так и не было расследовано. В 2003 году пресс-служба ФСБ по Северному Кавказу сообщила, что расследование по делу приостановлено. Перед судом так и не предстал никто.
Основных версий было две: месть пограничникам со стороны контрабандистов и «чеченский след». Многие дагестанцы охотно верили в первую: тогда на Каспийском море орудовала так называемая «икорная мафия», производившая незаконный отлов осетровой рыбы в огромных масштабах. Браконьеры брали так много добычи, что однажды вертолет не выдержал перегруза и упал на побережье.
В пользу второго довода говорит неспокойная обстановка на границе Дагестана с Чечней в 1996. поговаривали, что военнослужащие Каспийска препятствовали перебегам боевиков двух республик, к тому же в январе произошел теракт в Кизляре.
Существовала и третья, смешанная версия о том, что террористы действовали по указке контрабандистов. Причем, речь не об «икорной мафии», а о торговцах оружием и наркотиками, которым несущие честную службу пограничники вставляли палки в колеса. По версии родственников погибших, это была кровная месть пограничникам. Наказали ли виновных в преступлении? Следствие шло несколько лет, позднее материалы переслали в ФСБ и засекретили. В 2003-м управление сообщило, что дело «приостановлено в связи с неустановлением лиц, совершивших теракт». Однако, по неофициальным данным, убийц давно нет в живых.
Этот взрыв стал первым в череде терактов, произошедших потом в Москве, Волгодонске, Буйнакске. А спустя шесть лет, Каспийск пережил еще одну страшную трагедию. 9 мая 2002 года во время праздничного парада на той же самой улице Ленина недалеко от печально известного дома сработало заложенное у дороги взрывное устройство. Погибли 43 человека. Террористов нашли спустя месяц.
Материал был впервые опубликован 15 ноября 2021 года.
Новые дети войны. Как не вырастить из ребёнка экстремиста 
«Я больше не хочу войны». Что искали женщины с детьми в Сирии и что нашли? 
В чём опасность интернета? Как вербуют молодежь в ряды террористов?