Террористические акты – беда, неутихающая с начала 21 столетия. Она создаёт угрозу современному обществу. Терроризм не выдыхается, а методы угнетения мирного общества становятся всё более жестокими. Чаще всего о незаконных вооружённых формированиях слышно из Сирии.
От рая к аду и обратно!
За последние несколько лет на территорию Сирии отправилось около тысячи жителей республики. Среди них были как мужчины, так и женщины. Страшнее всего, когда переезжали целые семьи.
У каждого своя причина: идейные соображения, строить халифат, воевать на стороне боевиков, заработать на крови неверных. Многие из них считают, что в Сирии создаётся новый миропорядок. Но как позывает практика – реальность и представление не совпадают.
По приезде её удивило, что город находится не в обещанной Турции, а на территории Сирии. Хотя порадовала местная спокойная атмосфера. Но мирное существование длилось недолго – через несколько месяцев началась бомбежка и наступил голод.
«Меня уговорили выйти замуж, поскольку быть без мужа в Сирии не принято. И я впервые вступила в брак с чеченцем, но прожили мы вместе всего девять дней – его забрали воевать на Рибад, где он и умер под завалами, откуда его даже доставать не стали. Спустя пять месяцев меня вновь уговорили выйти замуж. От второго мужа я родила сына, которому не было и месяца, когда убили его отца», – говорит девушка.
После всех этих событий она решила уехать. Однако легальных путей для выезда оттуда не существовало, только побег. Но на побег требовалась баснословная сумма денег, иначе проводники её не перевезут, а их у неё не было. Тогда она продала все свои драгоценности, технику и взяла в долг у знакомых. Бегство привело её прямиком в женскую колонию, но Халимат была только рада этому.
«Находиться в колонии было приятнее, чем в Сирии. В тюрьме тепло, кормят и не стреляют. Мне повезло выбраться оттуда живой и невредимой. До меня многие пытались сбежать – одни подрывались на минах, другие не смогли накопить нужную сумму на услуги проводника. Я знала семью, которая решила сбежать. У них не было денег, поэтому они решили пересечь границу самостоятельно, не зная безопасных путей. Они подорвались на минах, которые были раскинуты всюду», – вспоминает беженка.
Не халифат, а бардак
Были и другие случаи. Многих людей посадили в тюрьму в самой Сирии, они даже не совершали побега. Такая участь ожидала тех, чьи планы побега раскрывала исламская полиция. Что с этими людьми происходило в тюрьме, никто не знает. Их больше никто никогда не видел.
«Из Дагестана я уехала в Турцию в поисках лучшей жизни. Нашла. Работала швеёй, обеспечивала четверых детей. Хватало. Не жаловалась. В течение полугода, что жила там, я видела множество людей, которые уезжали в Сирию. Среди них были как мужчины, так и женщины, семейные и несемейные. Забирали с собой и детей. Даже престарелые люди стремились в Сирийскую Арабскую Республику. Все вокруг говорили: «Там жить хорошо. Есть там города, в которых нет бомбёжки, не нужно много денег, всё дешёвое», – говорит Мадина.
Она последовала примеру многих, взяла в охапку четверых детей и покинула Турцию.
«Правду говорят: «Сколько человеку ни давай – ему всё мало». Почему я уехала оттуда, где было хорошо жить мне и моей семье – объяснить до сих пор не могу. Поселилась я в городе Тапка. Вначале всё, что меня окружало, действительно было похожим на рассказы, которые я слышала в Турции, но спустя три месяца я начала понимать, что меня окружает не халифат, а настоящий бардак», – признаётся Мадина.
По её словам, она просыпалась и засыпала под звуки взрывов и авиаударов. Спустя меньше трёх месяцев Мадина начала искать дорогу обратно, но уехать из адского круга оказалось не так просто, особенно с четырьмя детьми, к тому же будучи беременной пятым.
«Не хочется говорить про отца пятого ребёнка и про себя, хочу сказать тем, кто рвётся в Сирию, – там нет рая. У многих забирают документы, детей объявляют собственностью халифата, работает система блокпостов, контролирующих перемещение жителей, и в целом переход стоит немалых денег», – вспоминает девушка, которой удалось сбежать в Россию, где состоялся суд, но ей дали отсрочку наказания до достижения её ребёнком 14 лет.
Мадина, как и Халимат, уверена, что ей очень повезло добраться домой живой.
«Большие» мечты маленького человечка
Что происходит с женщинами, которые по доброй воле уехали из родного дома, мы поняли, но как влияют такие перемены на психику и дальнейшую судьбу ребёнка, рассказал 18-летний Гасан, который прожил в Сирии 6 лет.
«Я год назад вернулся в Дагестан. Отец работал в Турции, так он нам говорил. Потом позвал маму, меня и моих брата и сестру переехать к нему. Папа рассказывал, что там можно жить так, как мы хотим. Все ходят в хиджабах и совершают намазы. Я там выучил Коран. Но спустя год после нашего приезда началась война. Постоянно слышали и видели взрывы, слёзы, трупы людей. Было очень страшно», – вспоминает мальчик.
Приехал в Дагестан Гасан инвалидом и передвигается в инвалидной коляске. Он получил два ранения при авианалёте. Также сестра была ранена осколком в голову, а 10-летний брат – в ногу.
«Вначале, когда оказался у себя дома на родине, я не мог спать – испытывал ужас, если слышал, что возле окна проехала машина. Бессонница и страхи уже прошли. Я сплю спокойно, и кошмары не тревожат. Тем не менее очень страшно вспоминать все ранения, свои и чужие, смерть людей у меня перед глазами», – говорит Гасан, добавив, что отец погиб на войне, а его тело даже не смогли похоронить.
«Он остался под развалинами. Мама очень сильно болела, а потом она и вовсе перестала выходить на связь. Больше мы её не слышали. Нас увезли на родину», – опустив голову, прошептал юноша.
Вернувшись домой, Гасан не смог пойти в школу в класс к своим сверстникам – он учится по программе 6-го класса в свои 18 лет и очень стыдится этого.
«Я хочу поскорее окончить школу и получать специальное образование. Пока не определился, кем хочу стать. Даже не знаю, о чём мечтаю, но точно знаю одно – я больше не хочу войны», – тихо ответил Гасан.
Комментарий
Член экспертного совета при Антитеррористической комиссии Саид Ниналалов:
«Всех женщин, которые попали в Исламское государство (террористическая организация, запрещённая в России), нельзя грести под одну гребёнку. Есть женщины, которые поехали туда к своим мужьям, они преследовали одну-единственную цель – воссоединить семью и воспитывать детей вместе с отцами. Другие, будучи убеждёнными в правильности своих ортодоксальных религиозных взглядов, уехали туда строить идеальное, по их понятиям, государство – халифат. Многие из них там поняли ошибочность своих воззрений.
Необходимо провести большую работу с каждой вернувшейся из Сирии и Ирака – с психологами и специалистами, которые выяснят, каким образом каждая из них попала туда. Нужно понять, что произошло в душе, в мыслях тех женщин, которые следовали за мужьями: в какой степени они прониклись античеловеческим направлением религии, насколько они опасны для общества, чему они будут учить собственных детей, не станут ли воспитывать в антиобщественном направлении.
Если всех запереть просто в тюрьмах – это не поможет ни им, ни обществу. Они отсидят там свой срок, но ничему хорошему в лагерях не научатся и ничего полезного на свободу с собой не принесут. Как правило, долгое содержание в местах заключения только ожесточает людей.
Нужно тщательно разобрать мысли, которые посеяли в них годы, проведённые в запрещённых группировках. Без работы психологов и теологов это зря потраченные ресурсы.
Если мы не сможем их привести к человеческим принципам, которые обеспечат надёжное будущее для нас, они могут стать очередными очагами напряжённости в Дагестане».
