«Мне в тот год с начала января снился один и тот же сон: иду я с работы, а вместо дома развалины, обломки и руины, а там мой младший сын под шалашом из плит лежит и улыбается, говорит мне: «А я от тебя спрятался – я в шалашике».
4 сентября 1999 года в дагестанском городе Буйнакске произошёл взрыв дома, где проживали семьи военных. Теракт унёс жизни 64 человек, в том числе 23-х детей. Более 100 получили ранения различной тяжести. dag.aif.ru поговорил с теми, кто чудом выжил и хранит память о тех, кому выжить не удалось.
23 года назад осенним вечером ничего не предвещало беды. Жильцы пятиэтажного дома №3 на улице Леваневского (ныне Шихсаидова), в котором проживали семьи военнослужащих 136-й мотострелковой бригады Вооруженных сил РФ, занимались своими домашними делами. Жёны на кухне, готовились к приходу мужей с работы, дети играли – завтра воскресенье, в школу или садик не надо. Этот тихий семейный быт разорвало горе.
Машина ГАЗ-52, в которой находилось 2700 килограммов взрывчатки, изготовленной из аммиачной селитры и алюминиевого порошка, была припаркована прямо напротив квартиры семьи Магомедгаджиевых.
Любовь за первой партой
…В 1962 году нарядный Темирхан пошёл в первый класс в селении Салта Гунибского района. Первая учительница, первый звонок и первая любовь. Его посадили на первую парту с красавицей Раисат, в волосах у нее были огромные белые банты. Больше они не расставались.
«Я окончил военно-медицинскую Академию в Саратове и мы поженились во время Олимпиады в Москве, в июле 1980 года. Свадьба была хорошая, даже торты у нас были с олимпийской тематикой, - вспоминает полковник медицинской службы Темирхан Магомедгаджиев, возвращаясь в тот счастливый день. – Через год родился наш первенец – Рустам, в 1984 году появилась моя красавица дочка Сабина, сын Муслим осчастливил нас в 1987 году, ну и самый младший - Гаджимурадик – в 1996 году. Жили мы, как и все советские, а потом и российские нормальные семьи, - с надеждами, мечтами и любовью к друг другу».
Супругам было по 42 года. Старший сын - на втором курсе Юридического факультета ДГУ, дочка училась в школе, а Муслим только-только поступил в Турецкий колледж в Дагестане после 7-го класса. Четырёхлетний Гаджимурад радовал родителей своим звонким смехом и активным развитием.
«Муслим всегда заканчивал учебный год с отличием и похвальным листом – колледж был его выбор. Я был очень горд им. Я всеми своими детьми гордился», - берёт паузу Темирхан и продолжает: «Я, как военный, проходил службу в разных регионах, и моя семья всегда была со мной. В 1988 году мы пережили сильнейшее землетрясение в городе Кировакане в Армянской ССР. После этого меня направили в Буйнакск, в госпиталь, где я трудился начальником инфекционного отделения. После переезда из Армении мы думали, что такого страшного события больше не переживём. Но худшее ждало нас впереди».
С начале января 1999 года на протяжении нескольких месяцев отцу семейства начал снится один и тот же сон.
«Как будто случилось землетрясение в Буйнакске, были большие разрушения, и, когда я прибегал к дому, его не было - только развалины. Я искал свою семью и заканчивался сон одним и тем же кадром. Я находил своего младшего сына Гаджимурада под обломками дома, который образовали из себя шалаш, он находился под ним и говорил мне: «А я вот от тебя спрятался в шалашике».
«Папа, я в шалашике»
Субботний вечер 4 сентября. После чудовищного грохота город затих, пыль стояла стеной. В темноте почти ничего не видно. Четыре подъезда превратились в груду кирпичей – устоял только пятый. Хаоса не было. Вокруг развалин выставили оцепление из милиции и военных. Людей извлекали из-под обломков, везли в центральную городскую больницу и в военный госпиталь, где в ту ночь дежурил Темирхан.
«После очередного обхода я зашел в приемное отделение, так как в госпиталь поступал один из военнослужащих. Услышал хлопок и ощутил какую-то тряску, затем пошли звонки. С третьего этажа прибежали медсестры и дежурные и сказали, что у них от сильной вибрации закрылись окна. Позже мы узнали, что в городе произошёл взрыв, но где точно, не знали. Через полчаса начали поступать раненые. Один знакомый, второй, у меня началась тихая тревога, но я отгонял дурные мысли: «Ну, мало ли, мои соседи оказались в эпицентре взрыва. Сам себя, дурак, успокаивал. Когда начали один за другим поступать из моего дома, понял: несчастье с семьёй».
Тех, кто привозили, спрашиваю: «Моих видели?» Глаза опускают, молчат, хотя, думаю, они знали. Два часа я занимался ранеными, деться-то некуда – не могу их бросить. Потом не выдержал, ору: «В конце концов, да скажите уже, что произошло?». Мне ответили: «Твой дом взорвали». Беру знакомого за ворот, кричу: «Мои где? Моих видели?». Помню только ответ: «Твой подъезд и взорвали», - вспоминает Темирхан.
Пострадавших он бросить не мог из-за наплыва искалеченных. Только через три мучительных часа Темирхан передал дежурство коллеге и поехал в сторону дома, умоляя Всевышнего дать ему возможность увидеть свою семью.
Обманувший смерть
66-летний Темирхан Магомедгаджиевич, не знает, выжил ли бы он, если бы ему судьба не оставила старшего сына - отец накануне отправил Рустама в гости к своему старшему брату в Каспийск.
«Не знаю, что на меня нашло, я буквально заставил его поехать к брату за день до трагедии, он не очень-то хотел, но я настоял. Сейчас он женат. Рустам после окончания университета работал в органах несколько лет, затем начал заниматься своим делом, бизнес свой открыл, двое внучек у меня прекрасных», - улыбается дедушка.
Темирхан Магомедгаджиев спустя время стал начальником медицинской части госпиталя, где трудится до сих пор.
В 2003 году он решился снова создать семью, в браке родился сын, которого назвали в честь погибшего Муслима. Но судьба вновь не пощадила того, кто и так слишком много пережил.
«Через шесть лет жена умерла от опухоли головного мозга. Мы боролись, оперировали её в Москве, в больнице имени Бурденко в 2006 году, но в 2009 году она покинула нас. Сыну тогда было пять лет. Сейчас Муслим учится на втором курсе медицинского института имени Пирогова в Москве, надеюсь, он будет очень хорошим врачом, у него есть для этого все предпосылки. Больше я не женился - решил посвятить свою жизнь сыновьям и внукам», - вздыхает военный врач.
Он признаётся, что по сей день не понимает, почему в жестокой борьбе за свои цели нелюди убивают самых беззащитных.
«Я помню каждого, кто жил с нами. Наша квартира была на втором этаже, прекрасные соседи – мы делили с ними и горе, и радость… Внизу под нами жила семья из четырех человек - даргинцы, надо мной жили кумыки, семья из четырех человек. Все народы Дагестана жили в этом доме как одна большая семья! Никогда не было разногласий, сплетен и ссор. Зачем надо было убивать детей, беспомощных, маленьких, ещё жизни не видавших, женщин и стариков? В тот вечер большинство мужчин было на ночной службе. Прошло 23 года, не было ни дня, чтобы я не вспоминал своих детей и любимую жену, и я до сих пор плачу, обвиняя себя, что я так и не смог их защитить. Я мужчина, военный врач, а ничего не смог сделать, чтобы спасти свою семью», - вздыхает сквозь слезы мужчина.
Арбузы заменил миной
Террорист, который оставил машину с взрывчаткой около пятиэтажки, незадолго до этого торговал во дворе дома, чтобы местные к нему привыкли.
«Мы покупали у него арбузы и овощи, он вызвал у нас доверие, - говорит Темирхан Магомедгаджиевич. - Он был очень вежливым и улыбчивым. Вечером, после загрузки взрывчаткой свой ГАЗ, он должен был оставить её там же, во дворе. Так как время было беспокойное, то в каждом дворе были организованы отряды самообороны, которые убирали всё подозрительное, ненужное из дворов военного городка. Этот «арбузник» выгнал машину и поставил его прямо под окна моей квартиры...»
Преступление и наказание
Теракт в Буйнакске стал одним из серии взрывов, прогремевших в других городах России - в Москве и в Волгодонске – с 4 по 16 сентября 1999 года. Как установило следствие, все они были организованы и профинансированы руководителями запрещенной в РФ группировки «Исламский институт «Кавказ» эмиром аль-Хаттабом и Абу Умаром. Их целью было запугивание мирного населения и давление на власть.
Существенную помощь следствию оказали документы на имя Исы Зайнутдинова, которые были найдены в неразорвавшемся грузовике (второй теракт должен был случиться в ещё одном доме в тот же вечер, в 12 часов ночи. - Прим.авт.). Именно он являлся организатором теракта вместе с Магомедом Салиховым – они действовали по указанию Хаттаба. Весной 2001 года суд вынес им приговор – оба боевика отправились отбывать пожизненное заключение в колонию строгого режима, несмотря на то, что до последнего отказывались признать свою вину и заявляли, что оговорили себя под давлением.
После теракта в Буйнакске к девятилетнему заключению были приговорены еще два участника террористической банды «Исламский институт «Кавказ» (запрещена в РФ) - Магомед Магомедов и Абдулкадыр Абдулкадыров. Еще двоих подсудимых Зайнутдина Зайнутдинова и Махача Абдулсамедова приговорили к трем годам заключения, однако амнистировали прямо в зале суда.
В результате из всех активных террористов группировки на свободе оставались только двое: Зиявутдин Зиявутдинов и Шамиль Омаров. Зиявутдинов был задержан в мае 2001 года в Казахстане. Позже его экстрадировали в Россию и через год приговорили к 24 годам лишения свободы. Шамиль Омаров, ранее возглавлявший «дагестанскую диаспору» террористов, перед судом так и не предстал: его убили в январе 2001 года.
4 сентября 2000 года, спустя год после трагедии, в Буйнакске на месте взрыва жилого дома был открыт памятник.
Комментарий
Политолог, член экспертного совета Антитеррористической комиссии РД Ханжан Курбанов:
«4 сентября - это период между двумя операциями боевиков международного террористического интернационала в августе 1999-го – попытками прорваться через Ботлихский и Новолакский районы (см.справку). Накануне нападения в Новолакском районе террористы подорвали дом военных в Буйнакске. Это был страшнейший теракт в истории России. Со второй половины 90-х гг. террористы и их зарубежные кураторы не оставляли попыток нанося удары по Кавказу, всковырнуть ситуацию в России. И здесь международные террористы использовали религиозный фактор. Целью теракта было полностью деморализовать военных и население, попытаться вывести из работоспособного строя политический и общественный актив. Но боевики не учли, что дагестанцы – это народ, который голыми руками не возьмешь, да и не голыми - тоже. Август 1999 года удивил, разочаровал и разозлил боевиков, напавших на Дагестан так как они не ожидали такого патриотического подъема. В течение двух недель сентября в Новолакском направлении был организован отпор и Дагестан был очищен от боевиков. Какие уроки мы должны извлечь из этого? Если говорить об антитеррористической работе, скажу, что её необходимо проводить ежедневно; ежечасно общаться с молодежью и объяснять им, как говорится, что такое хорошо и что такое плохо»
Боевики, планировавшие теракт в отделе полиции Дербента, угодили за решетку 
День Победы и трагедии. 20 лет назад в Каспийске произошёл второй теракт 
Сидеть и платить пожизненно. Вынесен приговор по делу о терактах в Москве 
Дагестанцу дали пожизненный срок за причастность к терактам в Москве 
«Своих детей узнала по запаху». 26 лет теракту в Каспийске