Социальные сети, в которых сегодня «сидят» нынче практически все молодые и не очень люди, стали транспортным коридором вербовщиков, по которому они доносят нужную информацию, заманивая в свои ряды различными сказками.
О том, как экстремисты обрабатывают мозг молодежи, из-за чего возникают военные конфликты, корреспонденту «АиФ Дагестан» рассказал доктор политических наук, советник Главы РД, ответственный секретарь Экспертного совета при Антитеррористической комиссии Дагестана Камиль Ланда.
Там не ходят ночные поезда
– Камиль Газимагомедович, в чем функции Экспертного совета при Антитеррористической комиссии Республики Дагестан, какие задачи он решает?
– Экспертный совет состоит из докторов, кандидатов наук – политологов, экспертов по противодействию идеологии экстремизма. Задача прописана в Положении – научная помощь, и научное обоснование деятельности Антитеррористической комиссии в борьбе с экстремизмом и терроризмом и их идеологией. Вторая задача – экспертная оценка всей деятельности, которую проводят министерства и ведомства республики по борьбе с экстремизмом/терроризмом. Видеоматериалы, документальные и художественные фильмы, публикации в прессе, статьи в журналах, книги - всё получает оценку Экспертного совета.
– Насколько силовые структуры прислушиваются к тем мнениям, которые предлагает Экспертный совет? Или он только комментирует происходящие события?
– Мы не даём оценку действиям силовых ведомств – ни ФСБ, ни МВД, ни Росгвардии, ни прокуратуре. Мы даём экспертную оценку деятельности субъектов профилактики, это семь министерств и Антитеррористическая комиссия, им мы и даём рекомендации, из которых около 90%, как правило, принимаются Антитеррористической комиссией или министерствами.
Есть еще одна деталь: в видеоконтенте, поступающем к нам на оценку, мы рассматриваем не только главное действие – профилактику экстремизма и терроризма, но и отслеживаем другие моменты. Если ролик снимается на улице, в кадре не должно быть, например, нарушений правил дорожного движения или рекламы. Даже музыкальное сопровождение видеофильмов должно быть соответствующим.
– Почему в наше время возможны ситуации, когда парень из хорошей семьи переходит к террористам? В чём мы проигрываем? Почему не успеваем перехватить человека, когда он выбирает темную сторону?
– Около 80% молодых людей, которых выбрали террористы, вербуются через Интернет. Они не читают газет и книг, телевизор работает чисто фоном, и только во всемирной паутине сидят постоянно. Технологии настолько далеко продвинулись, что по постам и лайкам молодого человека в соцсетях можно построить его психологический портрет. Вербовщик входит с ним в контакт, зная, что ему нравится и не нравится, к чему его можно подтянуть, научить и так далее. И начинается обработка.
Вербовщик зачастую работает не один, к тому же они сильнейшие психологи, которые работают не только для привлечения молодёжи на джихад. Мощную деятельность ведут частные военные компании (ЧВК), где крутятся миллиарды долларов. Впервые их задействовали США в Ираке. Их (ЧВК) привлекают там, где действия вооруженных сил страны невозможны. В случае провала или негативной реакции международного сообщества можно ответить, дескать, мы не знаем, кто там работал. Я думаю, что молодёжь, наша в том числе, вербуется для ЧВК. Молодой человек, которого пичкают идеологией джихада, «чистого» ислама, халифата и так далее, может не знать, в чьих руках он находится, и насколько огромные деньги на нём зарабатывают. Он может, приезжая в Сирию, получать в сутки 100 долларов на пропитание, а на него будет списано 1000 долларов.
Чемодан. Вокзал. Дом.
– В Дагестане, как вы знаете сами, были волны вспышек терактов, но в последние годы стало заметно тише. С чем это связано? И что нужно делать, чтобы больше такого не происходило?
– Во всякой террористической и военной деятельности, а мы хорошо помним 1999 год, как раз 20-летие отмечали разгрома бандформирований, всегда находится экономическая составляющая. Нет её – нет и конфликта. В советское время превосходно работал транспортный коридор «Север-Юг», очень много поездов шло по территории Дагестана, с Ирана, Азербайджана. Огромные доходы приносил этот транспортный коридор. Сейчас поезда ходят только дневные, единичные случаи.
Транспортные потоки начали проходить через Турцию. Возьмите нефтепровод «Баку-Тбилиси-Джейхан», а также лоббируемый Европой газопровод «Набукко», перекачивающий туркменский газ через Азербайджан, минуя Россию, в Европу. Если провести хронологию, мы заметим, что как только в Европе говорят о необходимости построить «Набукко», тут же совершается теракт на путепроводах. И Европа говорит – видите, какая нестабильная ситуация на Кавказе, нельзя оттуда перекачивать газ, нефть и так далее, необходимо строить газопровод «Набукко».
– Камиль Газимагомедович, можно перехватить молодого человека, который подпадает под влияние идеологии экстремизма и терроризма?
– Должна вестись постоянная работа по отслеживанию нежелательного контента в соцсетях, по перехвату и блокированию в Интернете вербовщиков. Но мы слышим о перехватах такого рода лишь на частном уровне. Узнаем только о единичных случаях, когда удается остановить человека, добравшегося до границы, и убедить его вернуться обратно.
Как-то на одной из стратегических сессий, проходивших летом прошлого года, в группе прозвучало предложение – развивать сегмент Интернета, где будут работать исламские теологи, которые противостояли бы и полемизировали с салафитами. Исламских теологов у нас много, которых выпускают исламские вузы, но они абсолютно не участвуют в такой работе. Или мы их не видим, или им дана команда не участвовать, или они по своему уровню образования и знаний, что получили в вузе, не могут тягаться против тех, кто пошел против государства.
Наши теологи не объясняют молодежи порядок проживания мусульманина в светском государстве, не говорят о том, что ислам, где бы ни проживал человек, в каком бы обществе ни находился, определяет правила проживания личности в этом сообществе. В мусульманском государстве – одни правила проживания, в светском государстве – другие, в атеистическом – третьи, в христианском – четвертые. А молодой человек думает, если он верующий, значит, ему всё дозволено, направо-налево всех посылать, вот я правоверный, самый чистый, правильный. А шариат ему говорит – ты не прав, ты в этом государстве обязан соблюдать его законы. Если не нравится – есть короткий путь – чемодан, вокзал, домой!
Магадан ждет
– В России немало, так сказать, «мирных» салафитов, которые носят бороду, но сбривают усы, молятся, работают, никому не мешают, и жизни никого не учат. Имеют же они право на существование?
– В одном художественном фильме советского времени прозвучала такая фраза: «Жизнь как река, на той стороне наши противники, на этой стороне мы. Когда от нас человек в реку падает, он долго плыть не будет. Или ему те руки подадут, к себе заберут или мы его должны возвращать. Он ошибся, неправильно пошёл, упал. Мы не должны ему дать уйти. Надо вернуть его обратно в лоно своё».
Ирландская республиканская армия воевала с Великобританией. В конце концов власти пришли к выводу, что с ними надо считаться, и адаптировали их к себе. Они не позволили себе проиграть, естественно, и не дали им понять, что они побеждённые. Развитые государства на профилактику терроризма выделяют огромные деньги. Великобритания лучше всех переборола терроризм. Она заставила работать на своё общество тех, кто был против неё, тех же салафитов. Сегодня самый огромный, сильный мусульманский центр в мире находится в Лондоне, где мэром выбрали пакистанца – соблюдающего, практикующего ислам, как мы говорим, мусульманина.
– А те, кто хочет воцарения халифата и так далее. Что с ними делать?
– Создание халифата является утопией. Мы видим множество исторических примеров, как на насилии построенные вещи уходили, погибали, исчезали. Это показали события последних лет, связанные с ИГИЛом (террористическая организация, запрещенная в Российской Федерации) и его действиями в Сирии и Ираке.
Эти люди – самая сложная и активная часть, с которыми мы должны работать. Если в государстве верующему никто не мешает исполнять все пять фарзов ислама – шахаду, намаз, пост, закят, хадж, то в этом государстве можно жить. Исламские учёные говорят, что живя в любом государстве, мусульманин должен считать, что он заключил договор с этим самым государством. И если живёшь в нем – ты должен выполнять его законы.
Россия – светское государство, здесь 120 миллионов представителей христианства проживает, и здесь же исповедующие ислам живут лучше, чем во многих мусульманских странах. Не выполняешь закон – вот тебе в Магадане работа.
Как дагестанцы попадают в бандподполье? Наш эксперт знает несколько причин 
Инфекция терроризма: Как проникают в наш дом экстремистские идеи? 
Дорога не в рай: Есть ли прием против идеологического лома? 
Терроризм имеет свои корни в психическом устройстве человеческой личности 
Мода прошла. Наш эксперт К. Ланда о приверженности радикальным идеям