Борьбе с экстремизмом посвящено в Дагестане немало конференций, материалов в прессе, круглых столов и передач. Когда есть явление, причем деструктивное, необходимо как минимум об этом начать говорить, осмысливать его и всем своим существом показать, что это явление тебе неприятно, да еще и смертельно опасно.
Тонкая работа
Истории религиозного экстремизма (речь о нем) в Дагестане больше, чем истории борьбы с ним. Для начала определимся, с чем собственно предлагается бороться и чему необходимо противодействовать. Именно слово «противодействие» и принято за основу как правовое понятие, используемое в сочетании с понятием «экстремизм». На круглых столах и конференциях, в публикациях зачастую особо не разделяют экстремизм и терроризм. Тогда как именно категориальное и понятийное непонимание и заводит нас в тупик. Надо бы уяснить, что, как и почему!
Может быть так, что вроде собирались противодействовать экстремизму, а ведем себя так, как будто перед нами готовый террорист. Может, мы своими неумелыми действиями и приводим к тому, что экстремист лайт версии через какой-то внешний общественный агрессивный натиск почувствует психологический надлом и уверится для себя в том, что с этим обществом именно так (с помощью тротила) и нужно бороться?!
В Дагестане до сих не проделана тонкая, филигранная работа по определению типов экстремистов; способов перехода экстремиста лайт версии к экстремисту хэви-металл версии. Салафиты, и все? Я знаю салафитов, с которыми приятно попить чай, поговорить о жизни и политике, даже о женщинах. Тем более что многоженство стало модным трендом в определенных конфессиональных молодежных кругах.
Трудности перевода начинаются, когда разговор вступает в каноническую плоскость и тему единобожия и заворачивает так сказать в сферу государственно-конфессиональных отношений. Так все ли салафиты – экстремисты или все экстремисты – салафиты? Вопросы тонкие, я бы сказал даже философские. И, конечно, они не для полиции, которые выполняют приказ. Им сказали: проводить профилактические мероприятия возле мечети по ул. Венгерских бойцов в Махачкале, они и проводят. Нет смысла на них обижаться или взывать к праву. Правозащитники здесь могут лишь медвежью услугу оказать. Почему? Да потому что правозащитники из различных фондов, как правило, сосущих (простите за эвфемизм) гранты западных дядь (вспоминается карикатурный Дядя Сэм в черном котелке), не братья нам. Почему, объяснять не буду. Это тема отдельной статьи.
В проблеме противодействия экстремизма есть как минимум две стороны. Экстремизм как недуг. Общественно-политический и этно-конфессиональный. С точки зрения государства и с точки зрения официальной религии, к примеру, ортодоксального шафиитского толка, который достаточно консервативен и строг.
Борьба за нравственность
Начнем с новейшей истории. Очень хорошо помню, как все начиналось. А начиналось все с багаудиновских выступлений, тиражируемых на видеокассетах формата VHS. Был такой дядя Багаудин Мухаммад с косматой бородой, который в начале 90-х XX века на ломаном горном акценте по-русски убеждал своих слушателей, что тарикат – это бидг1а, то есть, ересь, и для исламского возрождения – зло. Пока он собирал толпы приверженцев и оттачивал акъиду – убеждения, правительственные мужи были заняты переделом собственности и осмыслением нагрянувших политических трансформаций. Началась эра вульгарного капитализма, как я его обычно обзываю. Мы резко вошли из одного политического измерения (или формации, как говорят политисторики) в другое. Ну и ну, вот это была турбулентность! Помню, был юношей.
Что нам навязывали? С одной стороны, капиталистический потребительский зуд; с другой – всех накрывала новое еще зарождавшееся информационное общество и медийных войн. Поэтому ваххабизм дагестанского розлива оказался таким агрессивным (медиа, литература, Интернет) и развратным. Посмотрите в «лес»: разврат как сексуальный (беспорядочная передача «жен», сексуальные извращения, выкладываемые в сети), так идеологический и криминальный. Разборки между главарями псевдорелигиозных террористических банд из-за денег и контроля над финансовыми потоками; «эксы» и налеты на магазины; рэкет в отношении винно-водочных магазинов; представителей предпринимательского сектора и шоу-бизнеса. После уплаты налога, как правило, «харамщики» (продавцы алкоголя и певцы) продолжали заниматься своим делом. Разврат – фасад – зульм (араб) – это лики времени. Причем коварство проявляли под благовидными, а вернее, надуманными предлогами – борьбы за чистоту ислама и нравственность.
Но это был самый настоящий разврат.
Представляясь людьми Истины, Бога, Милостивых сил, они совращали молодые души, предлагая им самый настоящий криминальный путь, путь убийств и крови.
Лицемерие и время симулякров – псевдоидей и псевдодел – главный штрих времени в этом фальшивом полотне жизни. Глупеньких и наивненьких искателей истин находят фальшивомонетчики. Их монеты – обман, подлог и бесцельность. Сатана там правит бал. Он ведь обещал Господу миров – Аллаху, что собьет всех потомков Адама, своего личного врага, из-за которого был отрешен от Царствия Божьего.
Малообразованные умы
Наука научила меня задавать четкие вопросы и по крайней мере начать находить ответы на них: Для чего – в чем цель? Каковы задачи под эту цель (цели). А есть ли иные пути для достижения этой цели? Так ли безупречны задачи и оправдывают ли средства цель? Говорит ли Бог устами экстремистов и террористов? Что говорит мне Бог? Мне лично? Можно ли кровью построить справедливое общество? Зачем, если жизнь коротка, и все мы скоро умрем, так «выстегиваться» (жаргонизм - признаю) из-за этого фана-дунья – бренного мира? Объявлять кому-то джихад, жить в блиндажах, убивать и взрываться? Почему Мухаммад не жил в блиндажах, а нас заставляют жить те, кто получил едва среднее образование? Мухаммад был милосерд, а боевики ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация), джабхату-нусра, дагестанские и прочие террористы злы и не жалеют ни гражданских, ни силовиков. Пророк ислама прощал Абу Суфияна – шерифа Мекки, подарив ему свой плащ, даже когда был при власти и силе, а нам ваххабиты предлагают уничтожать всех, кто не согласен с их версией ислама, джихада. Кстати, есть в сети моя статья «Коран, джихад и исламский экстремизм». Джихад – это вовсе не то, что нам предлагают принять малообразованные умы и ожесточенные сердца. Джихад – усилие для достижения истины.
Философия, на которую набрасываются всякие неумные салафиты (встречал, было дело, спорил), прочистила мне сознание и начала наводить в нем порядок. Прежде чем давать оценку общественно-политическим процессам и сопоставлять с ними исламские понятия, нужно проработать в сознании (так сказать, увеличить пропускную способность мозга – вариативность, качество анализа и считывания, многообразность) большое количество разнообразной информации. Но главное опять, уяснить цели и задачи, средства, и то, говорит ли Аллах устами «лесных». Если нет или вы не уверены, то и говорить не о чем. Если Корана аяты нам приводят, то на каждый «агрессивный» аят, можно найти десяток «добрых и милосердных». Какой нужно применить сейчас, а какой оставить на потом? А если приложить к этому дела пророков, божьих людей, алимов – и их сотни, то получится, сколько людей, столько и мнений?! Авторитетов больше, чем страниц в Коране. Можно окончательно запутаться. Опять же включаем интеллектуальную интуицию – без нее никуда. Включаем режим «здесь и сейчас». Есть еще режим «сравнительной истории». Оба режима доступны неглупым людям.
Инфекция терроризма: Как проникают в наш дом экстремистские идеи? 
Камиль Ланда: «По постам и лайкам молодого человека можно собрать портрет» 
Дорога не в рай: Есть ли прием против идеологического лома? 
Мода прошла. Наш эксперт К. Ланда о приверженности радикальным идеям 
Ислам на пороге глобального обновления