Год литературы, под девизом которого прошел весь 2015-ый, уже собирает отклики и оценки: кто-то говорит о первоначальной несостоятельности самой идеи проведения такого «года», кто-то – о полном провале, на первый взгляд, полезного начинания, а третьи вполне себе довольны результатами и общественным резонансом «литературного года»: вон, даже «Войну и мир» всей страной перечитали.
Из дома к литературе
Наш сегодняшний собеседник – человек, который не просто имеет прямое отношение к литературе: он превратил ее в собственное призвание, в профессию, а может, и в смысл жизни. В интервью с выдающимся дагестанским литературоведом, доктором филологических наук, профессором кафедры литературы ДГПУ Забитом Акавовым мы узнали о Дагестане еще больше…
– В известном богословском трактате говорится: «В начале было слово…». Забит Насирович, а что было в начале Вашей жизни: сказки Пушкина или строки Ирчи Казака? Что Вас привело в литературу?
– Оглядываясь сейчас в свое детство, я вспоминаю, что родившись и выросши в своеобразной «национальной капсуле», мне с ранних лет рассказывали народные сказки; я слышал пословицы и поговорки именно на своем родном языке; народный фольклор, живое родное слово сопровождали меня с детских лет.
Дом наш всегда был читающим. Отец весьма интеллигентный, просвещенный человек, имел светское и религиозное образование. Он оказал большое влияние на формирование моего мировоззрения и кругозора. Как, впрочем, и мой дядя, который был свидетелем двух эпох в истории нашей страны. Родившись в 1875 году, еще во времена царской России, он застал и пропустил через себя все радости и невзгоды советской эпохи и скончался в 1965 году. Он прожил поистине бурную, насыщенную событиями жизнь, неразрывно связанную с его любимым ремеслом – охотой, которое он совмещал с охраной порядка и спокойствия в нашем родном селе – Аксае.
Он и его друзья, которые были хорошо известны в нашей округе, таких нынче называют «крутыми крепкими парнями» (смеется – прим. автора), часто приходили к нам в гости и рассказывали интереснейшие истории и реальные случаи из жизни. Помню, как мы собирались все вместе и долгими зимними вечерами слушали их рассказы: насыщенные событиями и богатые литературно; помню, речь их лилась, как вода из родника, и я так заслушивался, что меня было не оторвать от этих посиделок: взрослые мудрые мужчины, жившие еще в 19 веке, рассказывали о событиях, очевидцами и даже участниками которых были сами. Так я узнал о генерале Ермолове, Воронцове, Бестужеве… Эти рассказы приводили меня в восторг.
Второе воспоминание – это песни, которые сложились в те далекие годы, героические кумыкские песни. Сперва я их, конечно, не понимал, но спустя время, постоянно вслушиваясь и мысленно рисуя в своем сознании их смысл и содержание, я каждый раз будто становился еще ближе к родному языку, к фольклору, к своей народной литературе. Поэтому, возвращаясь к Вашему вопросу о том, что было вначале моего пути в литературоведении, то это самое начало, бесспорно, идет из детства, из родного дома, где я впервые услышал родную речь, где впервые услышал рассказы родной тети о Нухае Батырмурзаеве и многих других поэтах и писателях.
Партия перебарщивает
– Современный литературовед – кто он? Какие моральные обязанности у него перед обществом в современных условиях?
– Весьма серьезный вопрос, который на самом деле очень остро стоит и в среде литературоведов, и вообще в обществе, но никто почему-то не спешит его задавать, и уж тем более отвечать на него.
Сейчас литературоведение уже не то, каким было раньше – десять, двадцать, тридцать лет назад; размылись смыслы, которые мы вкладывали в это понятие. Мы, к сожалению, разрушили это все, при этом не создав альтернативы. И вообще, какие критерии, механизмы, инструментарий мы должны сегодня использовать в науке, в жизни, да в том же литературоведении? Социалистический реализм ушел в прошлое, и как Вы теперь прикажете называть то, с чем мы остались? А ведь фундаментальные литературоведческие понятия незыблемы, они берут начало с давних времен, из античности, например. А какими смыслами они наполняются сегодня?
Приведу пример. Я сам – детище советской эпохи. Естественно, и тогда писались научные труды, выпускались наши монографии, публиковались книги, но руководствовались мы именно партийными принципами, принципами классовости, хотя мое поколение науки в советское время прекрасно понимало, что партия перебарщивает. Поэтому и к самому литературоведению мы относились очень осторожно, не забывая, что наша страна потеряла огромное историческое наследие в 20-30-е годы двадцатого столетия, ведь на самом деле огромные интеллектуальные богатства тогда были уничтожены. И что мы получили в итоге?
На мой взгляд, именно тотальный атеизм конечной причиной разрушения советского строя. А ведь все это нашло непосредственное отражение в литературе – объекте изучения литературоведения. Поэтому мы все, в частности, литераторы и литературоведы, несем ответственность перед будущим поколением в том смысле, насколько сегодня мы сумеем сохранить и передать объективно выясненное, научно доказанное и зафиксированное нашим внукам и правнукам. И здесь высока ответственность и моральный долг литературоведа, который должен не замалчивать, а давать объективные оценки процессам, происходящим в обществе и отражающимся в литературных произведениях.
Кризис языков
– Сегодня очень часто говорят о том, что именно просвещение и культура помогут Дагестану сохранить свое этническое многообразие. Как Вы считаете, каковы роль языка и литературы в этой миссии?
– Язык – это первоочередной элемент в вопросе сохранения самобытности и культуры дагестанских народов. Потерявший язык – теряет свою ментальность. Именно язык создает литературу, но и без литературы никак – ведь именно она отражает то, чем и как живет человек. Литература вообще очень социальна по своей природе. Поэтому чрезвычайно важно стимулировать развитие литературы, поддерживать ее и, что немаловажно, беречь!
С другой стороны, на мой взгляд, у нас сложилась еще одна проблема – это межнациональная чересполосица, от которой уже никуда не денешься. Раньше каждая народность имела свою территориальную нишу, внутренние скрепы были очень сильны, однако современная тенденция межнациональных браков на самом деле привела к проблеме кризиса дагестанских языков, когда в двуязычных семьях дети полноценно не осваивают родного языка ни отца, ни матери. И это большая проблема! И как же нам сохранить родные языки? Ведь в этом в большей части и есть наше этническое многообразие. Что говорить, если этот кризис добрался даже до сел, в которых язык вроде как находится в условиях непрерывного употребления, а проблема-то все равно обнаруживается…
– Вообще, литература, как известно, всегда имела сильное влияние на культуру. Но с последней у нас, мягко говоря, не очень считаются. Неужели воздействие литературы на культурно-нравственные ценности общества сошло на нет?
– Я не совсем так считаю, хотя с сожалением приходится констатировать, что процесс этот уже пошел. Почему, спросите Вы? А посмотрите вокруг! Какими ценностями мы живем? Возьмите тот же компьютер, интернет; они же заменили нам не то, чтобы книги, – люди уже общаться вживую разучились, жизнь неумолимо уходит в виртуальное пространство. Казалось бы, интернет – это благо для человека, но посмотрите, что он делает с людьми, в кого он их превращает?! Не спорю, что глобальная сеть дает нам огромные, неоценимые возможности. Я сам лично нашел через интернет огромный материал для своих исследований, ведь там (показывает на экран – прим. автора) – целые библиотеки и архивы. Но, скажите, всегда ли мы с пользой используем это благо? Особенно молодежь… Нет, далеко не во благо идет все это… О каких же тогда культурно-нравственных ценностях мы рассуждаем?! Надо задуматься, прежде всего, об этом…
Нужна госполитика
– Многие лингвисты в республике уже не первый год «бьют в набат»: мол, дагестанцы забывают родные языки, а значит, и не читают произведения родной литературы. Как Вы думаете, с чем связано такое человеческое равнодушие: тотальная урбанизация? Первоочередная роль русского языка в межличностном общении? А может, отсутствие четкой госполитики по сохранению родных языков?
– Последний из перечисленных Вами факторов играет здесь основную роль. Конечно, причин можно назвать множество, вкупе они все вносят свою не самую благовидную лепту. Но вот насчет отсутствия госполитики Вы сказали очень верно. Нет этой политики! Нет четкой организации этой работы! А кто, собственно, в этом заинтересован? Разве что узкий круг специалистов, которые эти вопросы изучает, создает научные школы и делает, пусть скромные, но уверенные шаги в деле сохранения родных языков и литератур. Но ведь без помощи властных структур эта работа не будет иметь серьезных возможностей, она требует совместных усилий и поддержки, в том числе и в плане административных ресурсов.
На частной инициативе далеко не пойдешь, а ведь здесь речь идет о духовных, культурных ценностях нашей республики. Но, к сожалению, у нас начинания, не связанные с получением коммерческой выгоды, редко находят отклик и поддержку.
– Сегодня, кстати, очень часто говорят о необходимости разработать и принять закон о родных языках в Республике Дагестан. Каким, на Ваш взгляд, он должен быть в оригинале?
– Этот вопрос мы обсуждали неоднократно в министерстве по национальной политике РД, членом Общественного совета при котором я и являюсь на сегодняшний день. Не раз мы собирались и здесь, в ДГПУ, устраивали общественные слушания, обсуждения; все говорят, все выражают свое мнение, от общественников исходит большое количество предложений, но почему-то никто не пытается найти ответ на главный вопрос: а как вообще можно изменить эту ситуацию?
– То есть Вы считаете, что взять и написать такой закон невозможно?
– Для этого нужны специалисты, которые разбираются не только в законе, не только в правовых вопросах, но и изнутри знают проблему, понимают ее многоаспектность. Важно, чтобы была связь между теми, кто закон пишет, и теми, кто проблемой занимается не один-два года и знает ее очень хорошо. Сидя в кабинете, такие законы не пишут. Должна быть «обратная связь» со специалистами, с общественностью, с обществом в целом.
«Это не мой Дагестан!»
– Как люди, т.е. мы, дагестанцы, влияем на современный литературный процесс?
– Откровенно говоря, для начала следовало бы задаться другим вопросом: какова вообще сегодня наша литература? С горечью приходится констатировать, что настоящей, добротной литературы сейчас нет. Да, пишущих много, не меньше, кстати, чем поющих. Но литературы совсем мало, не говоря уже о национальных литературах. Приведу пример из наиболее близкой мне кумыкской литературы. Кто здесь сегодня пишет? Народный писатель Дагестана, мой друг Камал Абуков – великолепный критик, который сегодня уже не пишет… На вопрос: «Почему?» он ответил мне следующей фразой: «Ныне покойный Расул Гамзатов, когда его спросили: «Где же второй том «Моего Дагестана»?», подразумевая продолжение известного произведения Гамзатова уже о современном Дагестане, великий поэт ответил: «Это не мой Дагестан!»».
Другой пример – талантливейший писатель Шарип Аль-Бериев, автор первой части романа «Живая волна», вошедшего в классику кумыкской литературы. И каков результат? Нынче и он не пишет. Когда в конце 90-х я спросил его: «Шарип, а где вторая часть?», он мне ответил: «Знаешь, Забит, великий Расул Гамзатов и мне тоже дал понять, что современный Дагестан не только не «его Дагестан», но и не мой…».
О чем я хочу сказать? Начиная с 90-х годов в нашей стране протекают процессы, которые в буквальном смысле травматически, в отдельных случаях даже фатально отразились на литературе, в частности, на дагестанской. Эпоха влияет на литературу так же, как и литература влияет на людей, живущих в эту эпоху, читающих людей, подчеркну это. Цикличность, она везде: в природе, в обществе, в литературе.
Наверно, сейчас время такое, неблагоприятное для литературы, хотя, бесспорно, таланты есть, например, в кумыкской литературе это Калсын Аккузов и Латып Гаджакаев, кстати, последний пишет о современности, о процессах, происходящих в селе и городе, в частности, о тлетворном влиянии различных факторов на психологическое, моральное, нравственное состояние молодежи. И эти вопросы нужно поднимать в том числе в литературных произведениях. Но ведь сегодня такая проза издается в весьма ограниченных тиражах, эти книги не распространяются. Вот здесь-то и нужна государственная поддержка, о которой мы с Вами говорили ранее.
Русский стержень 
«Больная» медицина: законы рынка или клятва Гиппократа? 
Абдулатипов выступил с официальным обращением к дагестанцам 
Фотовыставка «Дагестан глазами фотохудожников» открылась в Москве 
Рамзан Кадыров и его враги: кто и за что критикует главу Чечни?