Фильмы и сериалы про судмедэкспертов и патологоанатомов, которые вы когда-либо видели, имеют мало общего с действительностью. На самом деле в морге нет мистической ауры, трупных запахов и страха, но и приятного мало. Ушедшая в мир иной женщина преклонного возраста в покойницкой меня сначала напугала… Пришлось взять себя в руки.
«АиФ Дагестан» побеседовал с заведующим танатологическим отделом ГБУ РД «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы», государственным судебно-медицинским экспертом Абу Яхьяевым о «чёрном» труде и о стереотипах.
Педиатр в морге
«АиФ Дагестан», Ума Саадуева: – Абу Магомедович, от чего умерла эта женщина?
Абу Яхьяев: – Как показало исследование, криминала тут нет, это скоропостижная смерть. А смерть – это горе для родственников, близких, знакомых умершего, независимо о того, как она наступила – по естественным причинам, в результате несчастного случая или от заболевания. Как говорят, окончательный диагноз человеку выносят патологоанатомы и судебно-медицинские эксперты. Я вижу, вы путаете понятия патологоанатом и судебно-медицинский эксперт, многие считают, что эти две профессии – одно и то же.
– Не обижаюсь, я такой же обыватель, как и многие, но любопытствую – в чём же разница?
– Да, разница в этих двух профессиях, конечно, есть, не буду сейчас углубляться в профессиональную терминологию, скажу лишь одно, что в ряде исследований мы работаем и коллегиально.
- Вот слушаю вас и думаю, что могло вас так заинтересовать и помогло остаться в этой профессии? Рядового обывателя ваша профессия, скажем так, немного пугает.
- Выбор был медицинский институт и юридический факультет. Остановился на профессии врача. Оканчивая шестой курс, понимаю, что надо выбрать, в какую ординатуру поступать. Хотел травматологом – передумал. Как-то пришёл в «судебку», где встретил своего однокурсника, который убедил меня остаться здесь работать. В течение двух дней сдал документы – и вот уже 15 лет не жалею, что я здесь. Спасибо моим родителям, что поддержали меня в этом выборе. Но юристом я всё-таки стал (улыбается), это моё второе высшее образование.
– То есть это не мечта всей жизни, а стечение обстоятельств?
- Так получается, причём по иронии судьбы я окончил педиатрический факультет. У нас здесь несколько врачей, окончивших педиатрический факультет. Но в педиатры я не пойду – не выношу детский плач – мне их жалко бывает. А жалость в профессии врача недопустима.
Один хирург режет живых, чтобы дать шанс на продолжение жизни, а другой – мёртвых, чтобы выяснить причину смерти. К смерти я отношусь нормально. Понимаю, что для многих потерять родных означает и конец собственной жизни. Меня часто спрашивают, не страшно ли оставаться наедине с трупами. Ну, во-первых, я один не остаюсь, во-вторых, я страшусь живых, а мёртвых-то чего бояться?
– Про страх, что труп встанет и пойдёт на вас, спрашивать глупо?
– Абсолютно! Я в мыслях даже не допускаю, что в морг можно попасть в состоянии полусмерти.
Странные просьбы
– А бывают странные просьбы у родственников?
– Бывает, приходят просьбы даже не от родственников. Ну вот, например, приходят и просят положить под подушку мертвецу деньги. Спрашивается, зачем? А оказывается, якобы если на деньги «из-под мертвеца» купить выпивку и дать тому, кто страдает алкоголизмом, тот сразу излечится, у него появится отвращение к алкоголю.
Несколько раз приходили пары, которые не могут зачать ребёнка. Какой-то шарлатан им сказал, что беременность наступит, если пройти под столом, где лежит труп. Конечно же, это дикость. Люди от безысходности на такие ухищрения идут, что диву даёшься! Что мешает пройти медицинское обследование, выявить проблемы бездетности или привести того же алкозависимого человека в центр лечения?
– Вы ведь тоже странный: боитесь детского плача, а сами режете мертвецов.
– Мы тоже люди, но мы реалисты, и это наша работа. Один криминалист говорит мне: «Представляю, какие вы чёрствые. Я только прихожу – отпечатки снимаю с трупа. Когда родственники умирают – родных успокаиваю. У вас я представляю, что внутри творится». Как-то наши коллеги разбились на трассе. Я не смог подойти к их трупам. Понятно, что непрофессионально, наверное, но нам тоже бывает больно. Однажды привезли девушку, которую застрелил муж, разворачиваю труп – а она оказалась нашей сотрудницей.
– Кто чаще всего попадает к вам на стол?
– По статистике от насильственной смерти умирают чаще всего мужчины, как правило, более молодого возраста. Но тем не менее в последние годы, со стабилизацией криминогенной обстановки в республике, от естественной смерти умирают больше, чем от насильственной и, как говорят, «раз на раз не приходится». На каждый сезон года выпадают свои причины смерти: летом – утопленники, погибшие в ДТП; зимой – отравление угарным газом и т.д. Больше всего не люблю, когда привозят детей, это очень тяжело психологически.
– Наверное, человек должен обладать определёнными качествами, чтобы потом не страдать от той работы, которую он выбрал?
– Нужно уметь абстрагироваться, быть психологически крепким, хладнокровным, не принимать близко к сердцу, но в то же время не терять человечности. Это моя работа, и никто, кроме меня, в мою смену её не выполнит.
Брезгливым тут не место!
– Мне как-то один хирург–эндокринолог сказал: «Настоящий врач с первого взгляда может определить, какими болезнями страдает пациент», а патологоанатом может определить с первого взгляда, от чего умер человек?
– Могу продолжить эту фразу: «Судебный эксперт может не только установить причину смерти, но и подтвердить после исследования, правильно и от того ли заболевания лечил «настоящий врач».
– А если не удаётся выяснить причину смерти?
– У скелетированных трупов порой не хватает фрагментов для общей картины, чтобы определить причину смерти. Но в любом случае в экспертизе обязательно описываются все найденные повреждения, раны, переломы и так далее. Подводя итоги экспертизы, мы не имеем права думать/гадать: а что могло бы быть, как было бы одно, если бы не было другого, и тому подобное. Есть только факты, дальше – работа следователей.
– Если честно, я ожидала, что здесь будет трупный запах, но он не ощущается, но тем не менее воздух не чистый.
– В нашей работе брезгливость непозволительна. К рабочему запаху со временем привыкаешь. И это не вонь, мы не воспринимаем его так, это просто рабочий запах. И присутствует он только тогда, когда есть чему вонять. Естественно, запах специфический, т.к. после проведённых исследований обрабатываются не только секционные столы, но и полностью помещение специальными дезрастворами.
– Что такое смерть?
– Это переход от одной формы существования в другую, к ней я отношусь спокойно, поскольку знаю, что очень тяжело достойно умереть, можно жить как угодно, но в смерти мы все равны. Наверняка многие думают, что мы чёрствые и грубые люди, раз трудимся в таком месте, но поверьте, наоборот, сама жизнь нас учит относиться к людям терпимее, быть преданнее и добрее. И хочется, чтобы было как можно меньше смертей.
– Я вижу сегодня только одну женщину в морге, а больше их нет?
– Есть, я просто их скрываю. Шучу. Рад буду, если их больше не будет. Пусть все будут живы. Пойдёмте отсюда, выключите свет – он сверху справа от вас…
