Терроризм в Дагестане имеет крепкую привязку к ваххабизму. К идеологии антагонизма внутриконфессионального. Но не только. Здесь явно очерчивалось противопоставление и состояние войны со всем, что не входит в их ложе, в их понимание, в их умонастроение.
Ваххабиты. Ответ на вопрос, кто такие ваххабиты, может быть довольно коротким, ёмким и актуальным: это группа лиц, объявивших себя «спасшимися» и ненависть сделавших своим оружием. Хотя некорректным с точки зрения философии ислама является называть себя спасшимся. В 90-х гг. ваххабитские брошюры, которые «камазами» завозились в Дагестан, готовили таких «спасшихся».
Учёные ислама всегда в конце своих трудов пишут: «А истину знает только Аллах!». Сомневаться и вопрошать – это из качеств праведников и мусульман вообще.
Салафиты. Это более широкое понятие, чем ваххабиты, но чаще салафитами себя называют те, кто отвергает братание и диалог с другими мусульманами, критикуют традиционщиков и всех, кто идёт на контакт с властью с религиозными целями, проявляют ряд характерных для салафитов качеств, таких как замыкание в своих группах, склонность к оппонированию, порой жёсткому, склонность к объявлению джихада и участию в вооружённых конфликтах и диверсионно-террористической деятельности. Всему этому они находят «подтверждение» в Коране и Сунне. Поэтому совершенно справедливо видный российский исламовед Александр Игнатенко говорит о приватизации ислама экстремистами.
При этом абсолютно не приемлют иного мнения, склонны к обвинениям, замыканию в своих группах, озлоблению, расколу, смутам. В Коране таких людей называют «люди с ожесточёнными сердцами» (Коран, сура: Бакара, аят 74).
В истории ислама таких людей называли по-разному: хариджиты, смутьяны, в Халифате таких людей преследовали и всячески подавляли. Ваххабизм – это сугубо политическое явление, однако катализированное уходом некоторой части мусульман-арабов в глухой фанатизм, трактовка т.н. чистого ислама и строгая интерпретация концепции Единобожия, каким его представляли идеологи «очищения ислама». Политическим это явление стало после того, как богословы и идеологи нового религиозного движения вышли на связь и скооперировались с влиятельным семейством Саудов. Дальше историю направляло властолюбье Саудов, их политические амбиции, которые прикрывались новой на то время идеологией.
Такфиристы. Дальнейшее продолжении истории ваххабизма («пуритане ислама», как их называли востоковеды), к слову сказать, изобилует репрессиями и войнами с мусульманами, которых норовили ваххабиты вернуть в «лоно ислама». На самом деле в лоно новой агрессивной идеологии, которая подавляла всякое инакомыслие, отход от их версии ислама и любую вариативность и альтернативное мнение.
Ладно бы очищение и обновление, но такфир и раскол с теми, кто признаёт Единобожие и даже произносит Ля иляха илля Ллах (согласно опять же философии Корана и Сунны), противно духу ислама и является проявлением зульма – то есть тирании и преступного, криминального поведения. Ваххабиты могли с лёгкостью расчленить человека и обезглавить его только потому, что он мусульманин не из их круга и может быть не согласен с их сумасбродными идеями.
В Дагестан это явление вошло на волне постсоветского интереса к религиям, возрождению духовности и традициям. Кто-то решил, что наши предки исповедуют нечистый, неправильный ислам. Ладно бы это было просто мнение, но с 1997 года в Дагестане именно эти люди, которые вчера ограничивались сборами по квартирам, дискуссиями и спорами, взялись за оружие и начали нападать на наряды милиции. Очень быстро они перешли ту грань, которая превращает обычных людей в преступников, а потом в зверей.
Дагестан помнит, как проходил этот путь. Всё началось с игр в чистый ислам, а там до терроризма рукой подать.
К сожалению, не все ещё извлекли уроки из этой схемы, этого тупика, из этих криминальных эпизодов, которые остались кровавыми пятнами на страницах новейшей истории республики.
