На Северном Кавказе с началом СВО активизировались вербовщики террористов. Сидя в Интернете, дети рано или поздно могут с ними встретиться в виртуальной реальности. Почему на крючок попадаются даже девушки и как родителям реагировать, если они заметили интерес к экстремистским сайтам, рассказал эксперт проекта «Открытый диалог» Омар Абакаров.
Надо знать характер
Лия Исмаилова, dag.aif.ru: − Омар, представим себе такую ситуацию: отец заметил, что сын часто заходит на сайты с экстремистским контентом. Других тревожных сигналов пока нет, за оружие парень не взялся, в леса не ушёл, но это может в любой момент случиться. Как родителям реагировать? Накричать на сына и жёстко наказать? Запереть дома без гаджетов с выходом в Интернет? Обратиться в полицию?
Омар Абакаров: − Давайте сразу определимся: воспитывать так, как воспитывали нас, нельзя. Это совет всем отцам – и настоящим, и будущим. Об этом говорил двоюродный брат Пророка (мир ему и благословение Аллаха) Али бин Аби Талиб. В его словах заключена огромная мудрость. Нельзя воспитывать детей по шаблону. Каждый человек требует индивидуального подхода, ведь люди разные. То, что произведёт впечатление на условного Заура, совсем не годится для Мурада.
Нужно знать характер детей, их склонности, сильные и слабые стороны, как у нас говорят, «хасият». Одним будет полезно строгое замечание, на других лучше будет воздействовать спокойная беседа, мягкий и аккуратный подход.
Но чтобы понимать, какой метод воспитания выбрать, надо хорошо чувствовать своих детей, больше с ними общаться, проводить время, быть с ними в близких отношениях. Нельзя оставаться безразличным к их жизни и к их интересам.
Теперь разберём ту сложную ситуацию, в которую попадают родители, обнаружив интерес ребёнка к террористическим ресурсам.
Отец обязательно должен рассказать и показать сыну то, что сами террористы ему никогда не сообщат. Рассказать о многочисленных жертвах терактов, показать разрушительные последствия и чудовищную жестокость преступников.
– А если сын религиозен и уже попал под влияние идеологов терроризма?
– Если сын строго придерживается религии, стоит познакомить его с оценками уважаемых и авторитетных исламских учёных (в том числе международных), с их критикой постулатов, используемых террористической организацией. Нужно доходчиво, разными способами показать, что взрывы и убийства – это не героизм и не подвиги.
Что я считаю лишним и бесполезным, так это применение насилия, угроз и так далее. Есть большой риск, что после такого воспитательного воздействия сын настроится враждебно, затаит обиду и злость. Скорее всего, он вообще перестанет делиться с родителями своими мыслями, вопросами, сомнениями. Потеряется контакт, который очень важен для того, чтобы обсуждать такие темы.
Доверять, но проверять?
− Можно ли как-то определить, находится ли молодой человек в зоне риска. Из каких семей, в какой социальной среде вербовщики подбирают жертв? За кем они больше охотятся?
− Нет определённой социальной группы, которая находится под пристальным вниманием экстремистов. Они могут находить исполнителей в любой среде.
И, кстати, в зоне риска не только юноши. Девушек, женщин тоже активно вербуют. «прорабатывают» вдов, женщин, которые потеряли интерес к семейной жизни и мало общаются с родственниками. Общение с вербовщиком заполняет пустоту в её жизни интересными событиями и впечатлениями. Она не слушает близких, но зато готова выполнять требования человека из Интернета.
В такие ситуации могут попадать и парни, потерявшие отца. Пропагандист терроризма старается производить впечатление знающего и опытного человека и постепенно становится для юноши непререкаемым авторитетом, подменяя собой родителей.
Приёмов много. Экстремисты совершенствуют их, проходят специальную подготовку. Они тщательно штудируют Конституцию и законы России, чтобы понять, как обходить их.
Неискушённый молодой человек может вообще не разглядеть в вербовщиках преступников. Они будут казаться ему просто интересными внимательными собеседниками, которые ведут вежливый диалог. В общем, кто угодно может попасть на их удочку.
− Стоит ли, на ваш взгляд, устанавливать программы слежения в телефонах, чтобы дети были под полным контролем? Они позволяют быть в курсе всех переговоров и переписок.
− Родительский контроль должен быть всегда, но в разумных пределах. Лучше всего, если сын будет вашим единомышленником, осознает, как опасны экстремисты и террористы, и сам примет решение держаться от них подальше. Хорошо, если он научится различать полезные и вредные ресурсы, а если сомневается, спросит у родителей совета.
К тому же шариат (исламское право) запрещает вторгаться в личную жизнь другого человека. Даже если это ваш ребёнок, не дозволено следить за его переписками, общением, передвижениями. Не надо вызывать излишние подозрения, что родители не доверяют. Если, конечно, на это нет серьёзных причин.
Запретные песни
− «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганду терроризма» Уголовный кодекс России считает преступлением. Понимают ли молодые дагестанцы, что под это определение попадают картинки, видеоролики, песни, признанные экстремистскими? Если опубликовать их на своей странице в социальной сети, можно попасть в поле зрения правоохранительных органов. Известны ли вам такие ситуации?
− Это острая проблема, связанная с неосведомлённостью молодёжи. Мало кто заходит на сайт Минюста, чтобы проверить реестр запрещённого контента. Между тем его нельзя не только публиковать, но и репостить. Нельзя делиться с друзьями, показывать ролики знакомым и тем более агитировать за их содержание. За это предусмотрена уголовная ответственность, причём с весьма серьёзными наказаниями в виде лишения свободы.
Почему молодые люди не интересуются реестром и не проверяют то, что распространяют, – вопрос и к ним самим. Зачастую люди за день просматривают сотни постов в смартфоне, и бесполезной, и вредной, а необходимую им информацию упускают.
Признаюсь, я сам толком не знал о запрещённых материалах, пока однажды не оказался участником мероприятий, организованных муфтиятом, координационным центром ДГУ, центром противодействия экстремизму (ЦПЭ МВД) и Министерством по национальной политике и делам религий. И вот там сотрудника ЦПЭ рассказал, как много публикаций и другого контента в России уже признаны экстремистскими и запрещены к распространению.
Есть, казалось бы, безобидный значок с питбулем чёрно-белого цвета или в другой гамме, который вешают на автомобили. Он вне закона. Его запретил суд одного из субъектов Российской Федерации, но действие этого судейского решения распространяется на всю страну. Оказывается, это символика представителей нацистской группировки, которая собиралась «очистить» Россию от представителей кавказских национальностей.
Такая же история с песнями. Молодой человек может слушать трек в автомобиле, включив на полную мощность, а окажется, что эта композиция запрещена. То есть он нарушает закон, как и тот, кто опубликовал, например, выложил на своей странице в соцсети.
− Вы предостерегаете не только студентов и школьников, верно?
− У нас очень широкая аудитория. Мы встречаемся и с профессиональными сообществами, и с работниками заводов, ресторанов. Выезжаем в реабилитационные центры. Таких встреч и выступлений только в течение дня может быть несколько.
Количество акций, в которых я принимал участие за четыре последних года, перевалило за тысячу. Мы обсуждаем не только опасности экстремизма и терроризма, но и проблемы наркомании.
− Как считаете, полезно ли было бы на такие встречи приглашать людей, которые когда-то оказались причастны к экстремистской деятельности, но впоследствии пересмотрели свои взгляды, поняли, что заблуждались?
− Конечно, это был бы наглядный пример, как одна ошибка способна испортить жизнь человеку. Экстремистов объявляют в розыск, им приходится жить в бегах. Они лишены комфорта и общения с родными и близкими. Рано или поздно последуют арест, допросы, лишение свободы. Если человек, который прошёл через это всё, опишет свои беды, до ребят это дойдёт быстрее.
В некоторых странах активно используют такой способ борьбы с преступностью. Школьников и студентов приводят в тюрьмы, в места лишения свободы, чтобы пообщаться с раскаявшимися заключёнными.
Я тоже сторонник такого метода. Мы можем не детей возить в тюрьмы, а отсидевших сроки приглашать на поучительные беседы в школы или вузы. Возможно, это убережёт ребёнка, стоящего в шаге от радикального пути.
