В чём уникальность нашей республики, почему село Кубачи похоже на итальянское село и куда в Махачкале отправиться хипстеру – об этом в интервью «АиФ Дагестан» рассказал научный сотрудник Института Гайдара Даниил Ситкевич.
«Много хинкала надо съесть»
- Даниил, Вы в Дагестане в первый раз. Что можете поставить в плюс, а что в минус нашей республике?
- Мне кажется, что за один визит, даже недельный, в регион, сложно сразу сказать, что плохо, а что хорошо. Надо много хинкала съесть для хорошего ответа на такой вопрос. Но я был в нескольких сёлах, был в Махачкале.
С одной стороны, Махачкала производит впечатление достаточно современного города. Мы сидим с вами в галерее (в Центре этнической культуры – С.Н.), где выставляются картины современных художников. И обстановка вполне соответствует этому месту. Мы можем сходить в хорошие кофейни, опять же, у вас есть хипстерские места – тот же «Дом № 15», например. В Махачкале много общественных пространств.
Заметно, что город становится более современным, но при этом характера своего не меняет. Самая колоритная вещь, которая мне запомнилась, – это гигантский квартал, где сплошь расположены одни свадебные магазины. Такого нигде больше не встретишь. Любопытны, особенно для приезжих, различные национальные, этнические места.
Что касается сёл, то я видел очень разные. Огромное впечатление на меня произвел аул Кубачи – и красотой, и строением села. «Кубачинское метро» – прекрасное и потенциально привлекательное для туристов место. Это село, которое неплохо живёт, однако, не сказать, что даже там люди всем довольны. Любопытно, но так получилось, что перед самой поездкой в Дагестан я много общался с жителями Чертаново (это московский «спальный» микрорайон). Оказалось, несмотря на расстояние, разницу в культуре и менталитете, мысли и переживания жителей Чертаново, нерадикально отличаются от мыслей и переживаний жителей Кубачи.
Вообще если характеризовать этот аул, то сказать, что Кубачи – преуспевающее село, то, наверное, слишком громкое заявление. Но это то место, которое живёт и которое в принципе неплохо существует. В других дагестанских сёлах, конечно, ситуация посложнее, на мой взгляд. Но люди не опускают руки и стараются выживать даже в тяжёлых условиях. И это, безусловно, очень хорошо, очень достойно.
Что лучше гор?
- Идет отток населения из горных сёл. Число выпускников школ в районах уменьшается с каждым годом. Есть ли какой-то вариант сохранения людей в горах?
- А нужно ли нам сохранять людей в горных селах? Если они не хотят там жить, наверное, у них есть на это причины. Они же уезжают не потому, что «зажрались», и не потому, что капризные. Вполне естественное желание человека жить там, где лучше условия. Примерьте это на себя - вот вы готовы жить чуть похуже, но зато в горах?
Тот факт, что там мало детей, уже говорит о многом. Люди хотят, чтобы их дети получили хорошее образование, имели какие-то перспективы. Конечно, они думают о том, чтобы перебраться туда, где комфортнее. Это естественный процесс, он везде происходит. Если брать остальную Россию – во многом этот процесс уже произошёл. В этом плане в сёлах Дагестана все относительно неплохо, по сравнению с тем, что происходит в центральной России.
Эти проблемы докатываются и до малых городов, откуда люди уезжают потому, что там не получают того, что могли бы получить в крупных городах.
По поводу того, что делать, чтобы сдержать отток населения из сел. Там, где надо, люди сами удержатся. Там, где хорошо, там, где выгодно оставаться, люди останутся. Поэтому власти необходимо пытаться понять, что нужно людям. К примеру, в каждом селе есть жители, которые что-то делают, производят. Зачастую они хотели бы и дальше заниматься своим ремеслом, но порой не хватает инфраструктуры. Надо постараться и создать её. Если слушать людей, разбираться в том, что им нужно, то можно помочь. Конечно, всё равно кто-то будет уезжать, но поток станет меньше, а кто-то начнёт и возвращаться. На первых порах надо добиться того, чтобы жизнь в горном селе просто была более-менее сносной.
Итальянский формат
- Вы недавно проводили исследования в Италии, где существуют такие же небольшие города, сёла. Есть ли аналогии с дагестанскими промыслами? Что можно сделать, чтобы эти промыслы развивались активнее, чем сейчас?
- То, что я видел в Кубачи, в принципе во многом похоже на распространённый в Италии формат индустриальных районов. Есть маленький городок или несколько сёл, в котором люди веками производят какой-то товар. «Мы начали где-то в X веке шить сумки, шьём их и сейчас». В Кубачи – то же самое. Кроме того, и в итальянских районах, и в Дагестане есть активная кооперация между бизнесом и мастерами, между художниками и продавцами серебра, которые заинтересованы в совместном успехе. Похоже, что и там, и там делается ставка на туристический спрос. Потому что ведь и в Италии традиционные ремёсла во многом сохраняются благодаря туристам. Приезжают люди в Рим, хотят купить что-то типично итальянское, и обычно этнопродукция из малых городков.
В принципе, у вас это есть, но пока, конечно, масштабы меньше. Не так много людей, не очень много предприятий, в сравнении, конечно, с тем, что есть в Италии. Главная проблема связана с инфраструктурой. Видно, что общественной инфраструктуры, которая могла бы сделать производство более эффективным, не хватает. Надо подумать о кооперации и об общественных благах, которые используют все мастера, чтобы делать свою продукцию. Ну и туристический спрос надо стимулировать, туристам явно интересны такая продукция, интересны ремёсла. Надо продвигать промыслы и привлекать туристов в регион. Это очень полезно для развития республики.
Из ремесла – в бизнес
- Продукция Кубачи продается по всей России, а изделия других промыслов – Унцукуля, Балхара и т.д., малоизвестны российскому потребителю. Есть ли у них перспективы?
- В Италии, пытаясь сохранить традиционную сферу производства, не чураются инноваций, не видят ничего зазорного в том, чтобы что-нибудь подсмотреть у других и даже купить патент на то или иное изобретение, и потом это производить. Результаты оказываются самыми неожиданными. Некоторые предприятия, которые изначально производили просто обувь, в итоге превратились в достаточно технологичные компании, которые производят, например, специальную лыжную обувь.
Надо думать, кому интересны изделия дагестанских промыслов. Может быть, есть люди, которые собирают для красоты кувшины, и надо ориентироваться на них, работать для коллекционеров и дизайнеров. Возможно, есть заинтересованность в том, чтобы люди покупали их как посуду для быта, ежедневного пользования, и тогда нужно по-другому подходить к делу. Возможно, что-то нужно будет поменять в производстве. Не надо бояться экспериментировать, искать, другой вопрос – что поиски необходимо вести так, чтобы традиции сохранялись.
Нет единого рецепта для каждого промысла, и не должно быть так, что приходит умный человек в очках из Москвы и говорит: а ну-ка, начните производить очень крутую посуду из самых современных материалов. Всё должно происходить эволюционно! На одном предприятии задумаются, попробуют, и если пойдёт – другие подхватят. Люди неглупые – разберутся, что и как делать. Исследуя рынок, они поймут, что востребовано что-то традиционное, чтобы это покупали туристы, это может быть украшение или элемент декора, или более функциональное, что-то такое, чем будут пользоваться в повседневной жизни.
В Дагестане живут творческие люди, и я уверен, что у них всё обязательно получится.
Председатель союза писателей Дагестана об одописцах и хинкальной критике 
Алла Пугачёва: «У Михаила всё будет хорошо» 
Патимат Гусейнова-Шаруханова: «Я и в мыслях, наверное, абстракционист» 
Не мужское это дело: Капризы и принципы «демонстраторов моды» 
Море не для отдыха