Примерное время чтения: 10 минут
1085

Без творческих мук, или почему нельзя рисовать бывшего мэра

Из личного архива М. Дибирова / АиФ

Его работы всегда на слуху и востребованы. Он показывает наших политиков, представляя их в новом свете и обнажая изнанку нашей жизни.

Народный художник Дагестана Магомед Дибиров рассказал корреспонденту «АиФ Дагестан» о том, как живется молодым изографам, на что живут люди искусства и неопасно ли рисовать политических деятелей.

«Не рисуй Амирова»

Магомед, ваши работы всегда имеют отношение к сегодняшнему дню и всегда политизированы. Ваши герои – бывший мэр Махачкалы Саид Амиров, Глава Чечни Рамзан Кадыров, и многие другие известные политические фигуры…

Мне хотелось показать тот мир, в котором мы тогда жили. Через кого я покажу, если не через этих людей. Такая ширма, знаешь. Ну да, реагировали и реагируют тоже по-разному. Но это надо нарисовать.

Назвать себя чисто политическим художником не мог. Иногда возникнет идея какая-то, и ты её обрабатываешь несколько дней. Раз – и она ложится на холст. Трудно сказать, как и почему, берёшь кисть, и работа пошла.

У меня акцент на смысловую нагрузку. Нарисовать красиво дерево может любой художник, а вот передать идею – не каждый. Для меня это является приоритетным.

– Картина «Молоко» наделала много шума. В те годы показать Саида Джапаровича, чье имя боялись громко произносить…

– Мне говорили некоторые коллеги: «Не рисуй Амирова, он шуток не понимает!»  Это не шутка была. Или надо всех рисовать или никого. Сайгидпаша Умаханов, Хизри Шихсаидов, Магомедали Магомедов, Магомед Хачилаев были нарисованы. Кто ещё, кто тогда был… Главный был Амиров.

– Сегодня бы вы кого нарисовали?

– Васильева же нарисовал я, ещё не дорисовал, правда. Тут уже пропал драйв, в тот момент было интересно, потому что было немножко опасно. Сейчас, что хочешь нарисуй, — никакого резонанса не будет. Вот такие моменты, где-то политические, но в целом социальные, из жизни.

– Какими работами вы гордитесь?

– Картины «Молчание ягнят», «Временное перемирие», «Ахульго» – эти работы просто выстреливают. Пришла в голову идея, и ты моментально написал. Они все по-своему любимые, но что интересно, у меня дома ни одной моей картины нет. Если у меня дома будет висеть моя картина, я буду сто раз её менять, мне постоянно будет что-то не нравиться.

– Почему люди ходят в картинные галереи? Для чего нужно видеть живую картину? Не хватает фотографий, репродукций в альбоме, в интернете?

– Живое восприятие, конечно… Ну. конечно, когда видишь холст, масло, руку – ты видишь все нюансы, как мастер клал краски, как рисовал, как вёл кисть. При всех сегодняшних возможностях фотография этого не передаёт, не передаёт живого…

Фото: АиФ/ Из личного архива М. Дибирова

– Смотришь картины старых мастеров и видишь, что они испещрены трещинками.

– Интересно, можно видеть картину и не видеть трещинки. Можно видеть трещинки и не видеть картину. А в этих трещинках тоже есть своё обаяние. Когда смотришь полотна Рубенса или другого художника, ты можешь представить себе, сколько веков назад человек сидел, писал эти картины – и ты каждый мазок видишь. О чём он думал, о чём переживал? Ты погружаешься в атмосферу того времени. На фотографии ты не можешь это увидеть, на репродукции ты это не можешь почувствовать.

Пласт думающей молодежи

– На что живёт художник? Как и где продаются картины?

– В Махачкале есть салоны, где продаются картины. Люди узнают о картинах больше друг от друга, это как цыганская почта. Сейчас вообще тяжело стало, после кризиса художники оказались в стороне. Искусство – это как предмет роскоши. Изобразительное искусство, как правило, хорошо существует вобществе, где наблюдается стабильность. Когда человек может себе позволить купить картину и подарить её. А в таком положении, как сейчас, о картинах люди думают в последнюю очередь.

– Как живёт дагестанский мир изографов?

– Есть художники-одиночки, есть Союз художников, допустим. Там и тут кто-то объединяется. Мы нашли свой круг общения здесь, в Центре этнической культуры. Кто-то в другом месте... Я нахожу только удовлетворение в беседе с коллегами, с умными людьми. Для себя что-то новое открываешь, может быть, они что-то новое для себя открывают. В любом случае один другого дополняет, ты же не можешь всё знать. Я говорю в чисто техническом плане, не в идейном.

– Растут молодые художники. Есть среди них те, которых вам хочется поддержать?

– Мусай Гайваровский - очень талантливый парень, он хорошо находит идеи, интересные моменты.  Он ближе мне, чем другие молодые изографы, я понимаю его работы – он не столько рисовальщик, он социальный, думающий художник. Выставка фотографий была у него вообще шикарная.

Художник художнику тоже рознь, у каждого свой подход, у каждого свои ценности. Своё видение, для кого это главное, для кого - другое.Сейчас много авторов, называющих свои творения арт-объектами. Их работы не всегда сообразуются с искусством. Если работа требует объяснения – это не объект, не картина, не искусство, не творчество.

– А что ценно для вас самого?

– В первую очередь ценно то, что я хочу нарисовать, и когда понимают, что именно я хотел нарисовать. И это актуально, и еслиесть понимание этого – вот это для меня самый большой комплимент. А если это ещё и покупают – это двойной комплимент.

Ты выкладываешь картину в инстаграме, и тебя понимают – вот это важно. Мне кажется, молодёжь у нас очень умная сейчас. Ну, есть разная, конечно. Есть такая, есть другая. Ну, я думаю, сейчас есть очень большой пласт думающей молодёжи. Меня это радует, честно говоря, потому что за ними будущее. И когда они понимают тебя правильно…

АиФ Досье
Дибиров Магомед Дибирмагомедович. Родился в Хасавюрте 17.10.1972 г. Участник множества республиканских, всероссийских и международных выставок В 1991году он закончил художественно-реставрационный лицей в Санкт-Петербурге. Заслуженный художник РД, работы которого хранятся в Художественной Галерее Современного искусства «Первая галерея», Дагестанском Музее изобразительных искусств им. П. Гамзатовой, частных и корпоративных коллекциях Дагестана, России и за рубежом.

– Дагестанская художественная культура – и этника, и современность, и сочетание всего. Во что это выльется? Что в перспективе? Будет ли она востребована также, как сегодня?

– Мой субъективный взгляд: я считаю, что Дагестан является одним из самых ярких мест на Кавказе. Именно в изобразительном искусстве. Самобытное искусство промыслов народных – это всегда было.  Именно в плане современного искусства Дагестан на Кавказе является самой яркой звездой. Очень много разноплановых художников, думающих. Сказать, что кто-то нас производит, училище там или институт – нет. Мне кажется, дагестанцы немного отличаются – у нас нет ограниченности мышления в силу определённого, живого ума. Мы слишком разные, мы принадлежим к разным национальностям, у нас разные корни, разные школы. Всё это варится – и даёт такой синтез неординарного мышления. Мне так кажется. Нас тяжело узнать даже… Осетин можно узнать по определённой школе, грузин можно узнать. Дагестанцы, как европейцы, – и самобытны, и очень разнообразны. Ну ты знаешь, в республике вообще изобразительное искусство появилось только после революции. У нас очень мало было времени, чтобы развиться.

– Мало истории, да…

– В Грузии оно, например, всегда было. В Осетии как христианское искусство всегда приветствовалось. А Дагестан сам по себе талантлив ремесленниками. А где ремесленник есть, там есть и художник. Почти нет ни одного села без ремесленников. И здесь обязательно найдётся место изобразительному искусству. Если раньше выхода не было, в XX веке он появился.

Творческие муки и поиски идей

Когда уходит к покупателю ваша картина, нет ощущения, что жалко отдавать?

– Никогда не было такого ощущения, ни одной работы мне не было жалко отдавать. Наоборот… Понимаешь, она уже меня там рекламирует, у покупателя. Это немного похоже на то, будто дочку отдаёшь замуж.

– Ну вы же должны знать, где ваша дочка находится, в какой семье, как за ней ухаживают?

– Есть такой момент: хочется, чтобы она была у интеллигентного человека, который разбирается в искусстве. Не просто там: «Купил открытку, сейчас пойду и нормальный подарок куплю». Что касается именно творческой работы, для меня очень важно, куда она попадёт. Если покупает музей, это очень хорошо.

– Вы  хотели бы, чтобы ваши  сыновья пошли по вашему пути – стали художниками?

– Нет.

– Почему?

– Потому что я это проходил в детстве и прохожу сегодня. Это сложный путь и нужно именно мне. Мне почему легко? Я с детства знал, что стану художником. Я родился с карандашом в руках. Рисовал везде: в садике, дома, во дворе, и не представлял себя кем-то другим. Если кто-то из них видит себя художником - да ради Бога, пусть будут. А вдалбливать – нет, не буду. Искусством надо заниматься, развивать это. Все получится только при одном условии - если ты сам хочешь.

– Есть немало людей другого образа жизни: утром встал, позавтракал, пошёл на работу, в шесть часов вернулся, отдохнул – всё, день прошёл! Жизнь размерена – и всё нормально.

– У них нет никаких творческих мук. При всех лишениях, которые мне приходится испытывать: и безденежье, и поиски идеи, и сложности какие-то, всё равно я не хотел бы жить по-другому. Если бы можно было заново жизнь начать - я бы так же её прожил.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно


Загрузка...

Топ 5 читаемых


Самое интересное в регионах