Вот уже несколько дней труппа Калужского областного драматического театра находится на гастролях в Дагестане. В гости калужане приехали со спектаклями, которые уже завоевали зрительское признание: «Чудеса в Простоквашино», «На всякого мудреца довольно простоты», «Играем в дружную семью» и «Дикарь».
Когда два театра дружат, случаются «большие гастроли», и это не соревнования между собой, а служение её величеству Мельпомене, считает директор Калужского областного драматического театра Александр Кривовичев, который рассказал «АиФ Дагестан» о впечатлениях от поездки и о том, когда нужно в театре раздеваться.
Со своим уставом в чужой…
Ума Саадуева. «АиФ Дагестан»: – Александр Анатольевич, если бы вам пришла идея поставить спектакль в Дагестане, что бы это было?
Александр Кривовичев: – Несомненно, Расул Гамзатов. Это было бы что-то национальное, потому что с людьми нужно говорить на их языке. Актёры, которые сегодня приехали к вам, так и говорят: «Александр Анатольевич, я хочу стихи Расула Гамзатова прочитать на сцене – сделать программу, может быть, приехать в Дагестан? Для того чтобы понять народ, надо понять его культуру. Приносить всё время своё скучно… Если приносить своё постоянно, то это был бы Толстой, Достоевский и прочее.
– Но, простите, и мы здесь очень ценим Достоевского, Чехова и других…
– Я даже не сомневаюсь в этом, но считаю, что с каждым нужно говорить на его языке, хотя это не значит, что нужно соблюсти аутентичность, нет…
– Как, по-вашему, дагестанскому зрителю больше по душе комедия или трагедия?
– Вы думаете, что ваш зритель отличается от нашего?
– Думаю да.
– А я думаю, что нет. Первое: такие театры, как в Калуге и в Дагестане, должны быть универмагом. Какое у меня будет настроение – такая постановка и идёт. Человек должен иметь право выбора. Например, у меня состояние такое: пандемия, с семьёй напряжённые отношения, на работе не очень – я хочу не просто прийти и расслабиться, я хочу получить положительные эмоции и увидеть свет в конце тоннеля. То есть я хочу хеппи-энда (happy end – хорошая концовка).
Вы в курсе, что Голливуд возник на этих хеппи-эндах? У них практически не бывает многоточий, у них жирная, большая точка в конце картины.
– Многоточия любят в России.
– Да, в этом мы, русские, философичны. В каждой драматургии, как в баснях Крылова, есть именно та мысль, которую автор преследует. И не бывает пустой драматургии – есть обязательно ассоциативный ряд, искусство ассоциативно и оно должно цеплять. Фильм «Красотка» очень любят многие, но, по сути, фильм-то пустой.
Аудитория фильма – женщины, которые мечтают о принце на белом коне, и в финале хеппи-энд. По сути, в фильме ничего такого нет, но дамы любят этот фильм, поскольку в нём есть часть их, часть их мечты, понимаете?
Нет аргументов – раздевайтесь
– А как вы относитесь к современным постановкам, где, например, применяется нецензурная лексика?
– Мне никогда не мешало ни в Чехове, ни в Достоевском, ни в Толстом, что там нет нецензурной лексики. Василий Шукшин тоже без этого обходился, хотя у него такие персонажи – целая серия чудаков, которые уж точно без мата не разговаривают. Во всём должна быть мера. Я к этому отношусь терпимо, но когда мата много, он раздражает.
Своим актёрам я всегда говорю: «Ребята, не спешите раздеваться. Когда не будет аргументов никаких, тогда всё – начнём раздеваться». Но, слава богу, это время не пришло. Вы меня простите, но есть такое понятие «творческий онанизм»: когда режиссёр работает на себя, и публика ему неинтересна. И вот они сидят и не получают ни удовольствия от постановки, ни какой-либо полезной и приятной информации. Для кого ты делаешь это тогда? Делать нужно для зрителя. Если ты занимаешься самовыражением, то ты проиграешь всегда.
– «Театр начинается с вешалки», как говорил Станиславский, и слова эти таят в себе процесс работы огромной машины, а руководит этой машиной не кто иной, как директор театра. Какой вы на работе, Александр Анатольевич?
– Я человек настроения. Достаточно эмоциональный – не люблю глупость, неисполнительность. Тело актёра – это его рабочий инструмент. Как, например, хороший столяр не будет работать тупой пилой. Так и здесь. Если у актёра организм разбалансирован, не натренирован, то как он на сцене сможет, например, шпажный бой провести или станцевать. Я понимаю, что не все герои-любовники, но все должны к этому стремиться. Хочется, чтобы они трудились. Тренажёрный зал уже им сделали, массажный кабинет… Не ходят, ленятся. А так, среди них очень много талантливых людей, которых я очень люблю и уважаю. И когда они выходят на сцену, я прощаю им многое, потому что тогда они преображаются. Но и ругаю, когда надо – чего ж не ругать-то, когда ленятся, а искусство не терпит лени. Да, наверное, кто-то не любит меня за это… Как-то Сергея Михалкова спросили: «Вы человек состоятельный, вас, наверное, не любили, завидовали?» Он ответил: «Пусть лучше завидуют, чем сочувствуют».
– Что о вас будет интересно узнать читателям?
– Забавных фактов было много, на отдельное интервью можно набрать (смеётся). Моя жизнь – сплошная череда интересностей. Например, встреча с Пьером Карденом. Не скажу, что мы подружились, но у меня после встречи остались достаточно тёплые воспоминания о нём. Такое, наверное, потомкам не стыдно рассказать. У меня есть пиджак с его автографом, так что я являюсь владельцем единственного в мире пиджака с автографом кутюрье. Много было в моей жизни интересных людей, с которыми общался, особенно актёров.
Я вот что вам скажу: один час хорошей работы повышает тонус гораздо выше, нежели целый месяц стенаний по поводу того, как тяжела жизнь. Вот и всё. Я не люблю людей, которые всё время скулят, как им тяжело, и при этом ничего не делают, чтобы стало лучше. Поработайте часок – и всё пройдёт.
Я не говорю, что работа – это главное в жизни, но это неотъемлемая её составляющая. Важно выбрать такую работу, чтобы она тебе нравилась, чтобы, просыпаясь утром, ты шёл на неё с удовольствием.
Приехали к родственникам
– Вы уже во второй раз в Дагестане, какое у вас сложилось впечатление о нашей республике?
– В Дагестане чувствуется атмосфера доброжелательности, это определяется не по тому, как зритель тебя принимает, а по тому, как ты зашёл в кафе, как на тебя смотрят. Мы чувствуем себя так, будто приехали к близким родственникам, здесь очень приветливые молодые ребята и красивые женщины. Прогуливаясь по городу, я чувствовал спокойствие и безопасность.
– Где вы уже побывали в Дагестане, что из национальных блюд вам понравилось?
– Собираемся поехать в Сулакский каньон, на Хунзахский водопад и много чего ещё нам обещал показать директор Русского театра Тимур Магомедов. Тут кормят замечательно, несмотря на мусульманский пост, но я всё равно поклонник русской кухни – заказывал здесь борщ. И мне очень понравилось, хотя я приемлю только борщ от моей супруги – она замечательно готовит! (Улыбается.)
– Вернётесь к нам?
– Обижаете, конечно! Как себе домой буду возвращаться! (Смеётся.)
