Дагестанец в МХАТе. «Я чувствую себя здесь, как у себя дома»

Многим актёрам из Дагестана предлагают роли кавказцев в российском кино, а мечтают они о Голливуде. Их творческий путь чаще всего начинается с театра, но не многим так везёт, как выходцу из Дагестана Наби Ахмедову, персональным учителем которого стал Василий Лановой.

Сейчас молодой актёр служит в Московском художественном академическом театре (МХАТ) им. Горького. Что происходит в мире театрального искусства и за кулисами, он рассказал в интервью «АиФ-Дагестан».

Был строг и статен

Ума Саадуева, «АиФ Дагестан»: — Наби, основанный в 1898 году МХАТ первым ввёл реалистический стиль игры актёров и показал русскую культуру под новым углом. Какой он сегодня?

Наби Ахмедов: — Театр по сей день остаётся источником вдохновения и образцом для многих актёров и театров в России и за рубежом. Он был и остаётся культовым местом, где рождаются идеи, оживают лучшие произведения классической драматургии. Я чувствую себя здесь, как у себя дома (смеётся).

МХАТ — достаточно академичный, классический, но вот в последнее время мы всё-таки начали ставить современные постановки, пьесы новых авторов, молодых режиссёров. Но и классика из репертуара

не ушла. В современной афише театра соседствуют произведения мхатовской драматургии — Антона Чехова, Максима Горького, Михаила Булгакова с пьесами Ивана Тургенева, Уильяма Шекспира, Бернарда Шоу.

У нас в репертуаре бережно сохраняется легендарная «Синяя птица», поставленная в 1908 году Константином Станиславским, и «Три сестры» в постановке Владимира Немировича-Данченко 1940 года. Сохраняя традиции, МХАТ им. М. Горького находится в постоянном творческом поиске, выступая в авангарде современных сценических технологий.

— Наверное, посчастливилось работать со многими именитыми режиссёрами и актёрами на одной сцене?

— Да, брал меня в театр режиссёр, тогда ещё художественный руководитель МХАТа Эдуард Владиславович Бояков — замечательный педагог, мастер своего дела. В прошлом году вышел его новый фильм «Русский крест», снятый по поэме ныне покойного замечательного актёра и писателя Николая Мельникова.

Василий Семёнович Лановой вёл у меня предмет «Художественное слово» в театральном институте им. Бориса Щукина. Он сказал нашему худ­руку, что возьмёт с курса одного человека на индивидуальные занятия, и им оказался я. Ровно год мы с ним занимались. Василий Семёнович очень много рассказывал о своей дружбе с Расулом Гамзатовым, например, о том, как великий поэт при каждой встрече просил его прочитать какое-нибудь из его стихотворений (смеётся). Очень тепло отзывался о Дагестане, о народе.

Василий Семёнович — человек старой закалки. В чём-то он был строг, в чём-то академичен. В 85 у него была великолепная осанка. Никакой надменности и высокомерия. Профессионал своего дела, глыба!

— После обучения у такого мастера главные роли должны быть все твои.

— Я не жалуюсь. Мне роли попадаются острохарактерные: социальные герои, шекспировские. Очень много играл персонажей Максима Горького. Вообще, он прям мой автор. Первая из самых моих значимых ролей — Прохор из «Вассы Железновой». Хотя мой герой считается отрицательным персонажем, он антагонист главной героини, тем не менее обаятелен и интересен.

Девчонка со двора

— Какие роли тебе даются легко: отрицательные или положительные?

— В каждой роли пытаешься самого себя найти, что-то схожее со своим мировоззрением. Играть плохих героев — азарт­нее, интереснее, хороших — скучнее. Одно дело — бравый, добрый пацан, тут особо стараться не надо. Отрицательного персонажа сложнее раскрыть, показать, почему он стал плохим. Надо самому стать злым, вжиться в роль и получать некоторое время удовольствие от творения зла. Тогда зритель оценит и полюбит артиста.

— Ольгу Бузову зритель оценил?

— Публика у нас хорошая — ценит талант и труд артиста. С Ольгой у нас была буквально пара репетиций. За это время она показалась мне этакой девчонкой со двора: простенькая, но очень трудолюбивая. Она отлично запоминала текст, схватывала всё на лету. Ответственная, хорошая девочка, но моё мнение: театр — это не её.

— А чьё? Тех, кто умеет петь и жить на сцене?

— У нас очень много талантливых актёров. Россия богата на одарённых людей, и каждый из них хорош в своём деле. Я работал с такими актёрами, как Андрей Мерзликин, Василий Симонов, Алика Смехова, Евгений Князев, Дмитрий Певцов и так далее. Дивные люди и профессионалы своего дела. Земные, простые человечки. Как-то я постучался в гримёрку к Певцову и рассказал ему, как я впервые лет в 12–13 услышал песню «Лунная дорога». Она мне настолько понравилась, что я её скачал на тогда ещё кнопочный телефон. Тогда рингтоны были — мелодии без слов, и вот эта песня у меня звучала на звонке. И не знаю, как такая мистика случилось, но с тех пор эта песня всегда со мной. Я менял сотни телефонов, но волшебным образом «Лунная дорога» оставалась со мной. Будучи подростком и наслаждаясь этой песней, я и не думал, что буду на одной сцене с исполнителем — Дмитрием Певцовым.

— Вы описываете отношения в актёрской среде как-то слишком слащаво! А как же закулисные войны за роли, интриги, гнев отвергнутых звёзд?

— Конечно, можно назвать театр в целом логовом змей (смеётся). Адекватное соперничество есть везде, где пахнет искусством. Если конкуренция нездоровая — очень плохо. Это было во все времена, даже при Станиславском, и в «Блистательном театре» Мольера и так далее. В театре каждый считает себя самым талантливым, самым лучшим и самым достойным главной роли. Это всё нормально, я считаю.

Кто не мечтает об «Оскаре»?

— То есть, получается, на работе друзей нет?

— Мне очень повезло, у нас труппа дружная и весёлая, конечно, со здоровой конкуренцией. В театре я прекрасно общаюсь практически со всеми, есть люди, которые мне ближе. Но дружба для меня нечто серьёзное, глубокое. У меня есть два лучших друга, которые не имеют отношения к актёрскому искусству и кино.

— Почему бы не податься в отечественный кинематограф?

— Я уже снимался в таких фильмах и сериалах, как «Аманат», «Варшавская мелодия», «Проклятый», «Цветы жизни» и так далее. Но мне ближе театр — он даёт мне возможность экспериментировать над ролью и пройти процесс становления от внешнего к внутреннему. Зритель уходит из театра немного другим человеком. Он забирает с собой частичку хорошего, доброго, что может его навсегда изменить. Искусство меняет человека — и того, что в зрительном зале, и того, что напротив него — на сцене.

И что самое интересное, не могу сказать, что я с детства мечтал стать актёром, вообще нет. Я простой паренёк, у которого были какие-то таланты, но предпосылок, что я стану артистом театра и кино, не было. После школы произошла какая-то удивительная череда случайностей, что привели меня в эту чудесную профессию.

— То есть простой парень из Буйнакска, окончил «Щуку», работает в одном из ведущих театров страны и даже не мечтает о штате Калифорния, Голливуде, «Оскаре»?

— Предела мечтаниям нет. Конечно, достигая чего-то, хочется идти дальше. Но мне нравится в моём театре. Считаю МХАТ эталоном. Я люблю его, и он меня устраивает. Находиться здесь для меня счастье, но и сказать, что это предел моих мечтаний, тоже не могу. Стать одним из самых ведущих артистов в театре — вот моя цель. По поводу кино, конечно, хочется стать востребованным артистом, медийным. А если уж говорить о мечте, да, там есть Голливуд. Какому актёру не захочется попасть на фабрику звёзд, например, сыграть с Мерил Стрип или Шоном Коннери и получить премию «Оскар»? Это нормальная мечта для любого артиста, но вопрос в другом: нужны ли мы Голливуду? Время покажет. Нам и в России хорошо играется...